Фальдо не хотел ей верить; он пытался убедить себя в том, что Марта просто злилась из-за того, что потеряла свою лучшую девушку — и лишилась львиной доли дохода. Тем не менее зерно сомнения в его душу она заронила. К этому добавилось осознание того, что он не слишком «лакомый кусочек», очень далекий от идеала. В конце концов Фальдо убедил себя в том, что он свалял дурака и Бэлль всего лишь поиграет с ним, пока не появится кто-то другой, еще богаче и влиятельнее. Эти мысли испортили ему жизнь. Техасец почувствовал, что единственный способ сохранить лицо — обращаться с Бэлль грубо и никогда не выказывать своих чувств.

Свое мнение о Бэлль он во многом составил со слов Марты: ему казалось, что она опытная куртизанка, щеголяющая в красном белье, которое он подарил ей в свой первый приход. Она без возражений разрешала ему брать ее так, как ему захочется. Бэлль часто ласкала, касалась его, дарила ему наслаждение таким способом, о котором приличная женщина даже понятия не имеет. Чувственные ласки возбуждали Фальдо, но ему было больно и обидно, поскольку это являлось еще одним доказательством того, что у нее были сотни мужчин, с которыми она этим занималась.

Марта уверяла, что Бэлль лгала, когда говорила, что ее похитили и насильно заставили стать проституткой. Мадам настаивала на том, что Бэлль хладнокровная предательница, которую собственная мать, владелица борделя, воспитывала так, чтобы доченька стала жрицей любви. Она приехала в Новый Орлеан, потому что проституция здесь была легальной, и прекрасно понимала, что сможет заработать большие деньги.

Но сейчас, когда Бэлль стояла перед ним без одежды, с глазами, полными слез, Фальдо видел, что все, сказанное Мартой, наглая ложь. Бэлль всего лишь беззащитная юная девушка, стройная, с хорошей фигуркой, и, несмотря на то что у нее была манящая, округлая грудь, она только подчеркивала ее юность. И хотя девушка и изображала из себя соблазнительницу, Фальдо видел, как ей больно, и порядочный, добрый человек, который прятался в глубине его души, напомнил ему, что такие мужчины, как он, лишили ее невинности.

Несколько недель назад он заметил, что она вся сияет. До сегодняшнего дня он изводил себя подозрениями о том, что у Бэлль появился другой мужчина, и приехал сегодня вечером, чтобы застать их на горячем.

И только увидев ее эскизы, техасец осознал, что все понял неверно. И дело не в другом мужчине, который может ее у него украсть, а в ее собственных амбициях и уме.

— Давай же, чего ты ждешь? — спросила Бэлль.

Он подошел к ней, намереваясь просто заключить в объятия и извиниться за то, что ударил. Но как только Фальдо обхватил руками ее стройный обнаженный стан, он испытал сильное возбуждение и мог думать лишь об обладании ею. Он уложил Бэлль на кровать, одной рукой расстегнул штаны и резко вошел в нее. Фальдо почувствовал, что внутри у нее очень сухо. По тому, как напряглось ее тело, он понимал, что причиняет ей боль, но в тот момент ему было на это наплевать. Бэлль была его женщиной, и он хотел ее.

— Фальдо, нет, нет! — плакала она. — Я этого не заслужила!

Бэлль попыталась оттолкнуть его, но он только возбудился еще больше. Фальдо входил в нее все глубже и глубже, впиваясь ногтями в нежную кожу ее ягодиц. Такая брутальная, бешеная атака заводила его все сильнее, и его сердце учащенно забилось.

Бэлль испугалась. Раньше Фальдо был холоден и равнодушен к ней. Возможно, он потряс ее, когда ударил, но она никогда бы не подумала, что он может превратиться в обезумевшее животное, насилующее ее, как те ужасные люди в Париже.

Сперва Бэлль пыталась отбиваться, но увидев, что он рассвирепел еще больше, постаралась не сопротивляться. Однако она не могла унять рыданий, и не только потому, что он причинял ей физическую боль, но и потому, что он хотел ее унизить. Фальдо уткнулся лицом ей в шею и тяжело задышал. Его горячее с присвистом дыхание обжигало, как пар из чайника.

Ужас все продолжался; его рубашка взмокла от пота, Фальдо задыхался все сильнее. Когда он начал странно рычать и повизгивать, Бэлль показалось, что этот кошмар наконец закончился.

Но потом, все еще находясь у нее внутри, техасец изогнулся всем телом и схватился за грудь. Несмотря на полумрак в спальне, Бэлль увидела, что его лицо покрылось красными пятнами. Она почувствовала, что с ним произошло что-то плохое.

— Фальдо! — закричала она, извиваясь под ним. Девушка толкнула его на кровать и перевернула на спину. — Матерь Божья, что с тобой? — вопрошала она, глядя, как он закатывает глаза, как дергается, словно у него припадок.

Бэлль побежала в кухню, налила стакан воды и взяла мокрое полотенце. Но вода вылилась у него изо рта, когда девушка попыталась его напоить. Она положила холодное полотенце Фальдо на лоб, но и это не помогло.

— Фальдо, послушай меня! — взмолилась она. — Попытайся сказать мне, что с тобой!

Но, обращаясь к нему, она видела, что он не в состоянии ответить. Случилось на самом деле что-то серьезное. Ей придется вызвать врача.

Бэлль быстро оделась, потом повернулась к Фальдо, засунула его член назад в штаны и застегнула их. Даже не захватив накидку, она выбежала на улицу.

Как обычно, в десять вечера улица была пустынной, поэтому Бэлль побежала по Канал-стрит, надеясь встретить полицейского или извозчика, который мог бы знать, где искать врача.

Удача ей улыбнулась — по Канал-стрит шли двое полицейских.

— Пожалуйста, помогите мне! — закричала Бэлль, подбегая к ним. — Мой друг заболел, а я не знаю, где искать врача.

Не прошло и пяти минут, как полицейский помоложе уже входил в дом вместе с Бэлль. Его напарник побежал за доктором.

На долю секунды Бэлль подумала, что Фальдо очнулся: он повернулся на бок, и в полутьме спальни казалось, что он просто заснул. Но что-то заставило Бэлль держаться позади, чтобы дать возможность полицейскому осмотреть его.

Он прижал пальцы к шее Фальдо, потом стал нащупывать пульс на запястье. Полицейский выпрямился, медленно повернулся и взглянул на Бэлль.

— Мне очень жаль, мисс, — произнес он, — но ваш друг мертв.

— Не может быть! — воскликнула девушка, в ужасе зажимая рот рукой.

Она не могла поверить, что это происходит с ней. Еще минуту назад Фальдо был багровый от гнева и страсти, а в следующий миг — уже мертв. Неужели это она всему виной?

Щека, по которой он ее ударил, горела. Девушка вспомнила слова Фальдо о том, что он хотел ее сердце, и неожиданно разрыдалась.

— Мне очень жаль, мисс, — повторил полицейский. — Расскажите, пожалуйста, кто вы и что стало причиной приступа, о котором вы упоминали?

Она уныло взглянула на него. У полицейского были сияющие голубые глаза, и он был очень симпатичным, но она понимала, что не должна поддаваться его обаянию и рассказывать правду.

— Его звали Фальдо Рейс, он приехал в девять часов, чтобы навестить меня, — всхлипнула Бэлль. — Мы немного поговорили в кухне, а потом ему стало плохо. Он покраснел и пожаловался на духоту. Фальдо встал, чтобы выйти на свежий воздух, но пошатнулся, поэтому я отвела его в спальню и уложила на кровать. Он часто-часто задышал и схватился за грудь. Я попыталась его напоить, промокнула ему лоб, но когда он так и не заговорил, побежала за помощью.