учителю в его квартиру на Шабалова, а вот Борис вовремя не появился. Позвонив, он сообщил, что задерживается на работе и попросил подождать. В это время Королёв пригласил девушку к себе. Ожидая Францева, они некоторое время беседовали на кухне. Борис явился только около одиннадцати, но без вещей для учителя. Поприветствовав Королёва, он вывел девушку в коридор и попросил удалиться: у него, мол, намечается серьёзный разговор с учителем. У Королёва, дескать, простатит в тяжёлой форме, и он хочет предложить ему за счёт неких благотворителей, связанных с мэрией, лечение в хорошей клинике. Вот только в присутствии девушки беседовать о мужских болезнях с ним будет неудобно…

Софья, несколько удивлённая таким поворотом событий, всё-таки согласилась. Она вышла в коридор и начала одеваться, но никак не могла вспомнить, куда положила варежки. И пока искала их в прихожей, сильно задержалась. Невольно она прислушивалась к разговору на кухне и чем дальше, тем страннее он ей казался. Речь шла вовсе не о медицине: Францев с Королёвым напряжённо спорили. Девушка расслышала, что Борис требовал от учителя какие-то фотографии, тот же, судя по тону, наотрез отказывался их отдавать. Софья направилась было к спорщикам, чтобы помирить их. Но, не успела она сделать и пару шагов, как с кухни донеслись резкие звуки ударов и грохот ломаемой мебели. В следующую секунду дверь распахнулась и в коридор вылетел Королёв. Рубаха его была порвана, с разбитого лба обильно сочилась кровь, на лице застыло выражение смертельного ужаса. Не заметив Софью, он махом миновал прихожую и заперся в своей комнате. Слышно было, что он возится с чем-то громоздким – вероятно, пытался забаррикадировать дверь мебелью. Девушка поспешно отскочила назад и юркнула вглубь огромного платяного шкафа. И вовремя: через мгновение в коридор вышел Францев. Он шагал уверенной хозяйской походкой, весело улыбаясь. Из своего убежища Софья видела, как он методично, без особого труда выдавил дверь, за которой прятался учитель…

Спрятавшись в шкафу, зажмурившись и боясь как бы слишком громкий стук сердца не выдал её, она прислушивалась к дальнейшему – к размеренным звукам ударов, стонам избиваемого учителя и его предсмертным хрипам, а после – к судорожным поискам, которые начал Францев в комнате. Ей казалось, что пока она пряталась в шкафу, прошла вечность. Наконец, одышливо сопя, мимо неё прошёл Борис. Подхватив с вешалки пальто, он поспешно удалился. Девушка вышла из своего убежища и бросилась к Королёву. Учитель в неестественной позе был распластан посреди комнаты. Софья нагнулась к нему: мужчина уже не дышал. Девушка замерла в немом ступоре. Что делать? Вызвать полицию и оставаться здесь, пока она не приедет? А вдруг сюда за чем-нибудь вернётся Борис? Об этом и подумать было страшно! Идти в отделение самой? Она уже взялась за дверную ручка как вспомнила: это она назначила встречу Королёву, она привела к нему в дом убийцу! Поверят ли ей полицейские, не сочтут ли соучастницей Францева? Ей, тихой и спокойной, всегда так тяжело было убеждать, доказывать, спорить… Нет, одна она в полицию не пойдёт. Надо рассказать всё Саше, а уж он посоветует как правильно поступить…

Софья направилась к выходу, но на полдороге бросила взгляд на убитого и остановилась. Ей стало жалко несчастного, замученного учителя, в смерти которого, она чувствовала себя виновной. Девушка взяла с разобранной кровати покрывало и прикрыла труп. Выйдя из подъезда, Софья спохватилась – в суете она забыла в злосчастной квартире пальто. Но возвращаться было некогда – к дому уже подъезжала полицейская машина – очевидно, наряд, вызванный соседями, услышавшими шум борьбы. Бежать по улице в одном платье было глупо – полицейские бы сразу её заметили. Девушка юркнула во второе за вечер убежище – небольшой сарай для садовых инструментов, пристроенный к стене здания. Там, дрожа от холода, она провела следующие полтора часа.

– Ну а дальше вы всё знаете. Когда вы вышли из дома, я узнала вас, вспомнила, что Саша о вас хорошо говорил, ну и выбежала попросить о помощи. Вы вдруг упали в обморок, а я заметила, что полиции у подъезда нет и убежала…

– А что было со мной дальше – видели? – спросил я.

– А вы сами не знаете? – удивилась девушка.

– Совершенно ничего не помню.

– Ну как же…Подъехала машина, из неё вышли двое…

– Стоп, какая машина? – подался вперёд я. – Номер, приметы, запомнили?

– Номер не запомнила, а автомобиль был дорогой, ну вроде джипа… Такой большой, чёрный…

– А людей вы не узнали тех?

– Нет, не узнала…хотя… – она наморщила лоб, вспоминая… – На секунду мне показалось, что один из них был похож на Борю…

– Ну а что дальше?

– Я побежала к Саше, рассказала ему всё… – тяжело вздохнула девушка. – Он согласился со мной, что надо идти в полицию, но, подумав, решил, что правильнее будет сначала проконсультироваться со знакомым юристом… Он уехал, а часа через два позвонил и радостно сообщил, что с ним связался Францев, и что тот готов сдаться полиции. Не знаю, что там произошло, но, как бы то ни было, я ни капельки не поверила в раскаяние Бориса! Я помнила ту его самодовольную улыбку, когда он шёл к комнате, где прятался Королёв, и… – девушка тяжело вздохнула. – Я и Саше хотела об этом сказать, предостеречь, но он не слушал: куда-то бежал, торопился. Три часа я просидела как на иголках, ожидая. Несколько раз звонила Саше, но он сперва не отвечал, а потом номер и вовсе оказался недоступен. Я уверена, что с ним что-то сделал Борис и… не знаю… – громко всхлипнула она, – не знаю, что делать…

Я дал девушке салфетку, подсел ближе и, утешая, обнял за плечи.

– Я подумала: может, вы поможете разобраться? – подняла она на меня заплаканные глаза. – Я не представляю, куда теперь идти и очень боюсь…

Я задумался. Лжёт девушка или говорит правду? Не пытаются ли заговорщики с её помощью запутать меня в какую-то хитрую ловушку, ну или просто – заставить выйти из охраняемой гостиницы, чтобы спокойно, без хлопот, разделаться? Если у них действительно есть информатор в полиции, как я предполагал, значит, они должны понимать, что я – один из ключевых свидетелей… Нет, эта версия не выдерживала никакой критики: во-первых, чтобы опровергнуть историю девушки, надо было всего лишь сделать три звонка – Саше, Францеву и в редакцию. Во-вторых, моих действий преступники предположить не могли: вдруг я не куплюсь на всю эту сентиментальщину, а просто вызову полицию? Правоохранительные органы получат важного свидетеля, и мало ли что