Очень скоро на поляну, звеня и гикая, явились на разгоряченных лошадях гвардейцы. Их капитан спешился, подбежал к Авроре и помог ей встать.

– Что случилось? Вы не ранены? – принялся спрашивать он.

– Нет, нет. Просто испугалась, – призналась девушка. – На нас напали. Пафарийцы…

– Вижу, вижу, – нахмурился капитан, глядя на окровавленные тела, что лежали на подернутой инеем траве. – Вот, выпейте из моей фляжки – полегчает.

– Это не все. Трое бежали. Корт кинулся за ними, – сказала Аврора, с удовольствием угощаясь сладким и терпким вином. – Туда, – махнула рукой в сторону кустов. Догоните, помогите ему.

– Обязательно, – кивнул капитан и махнул рукой гвардейцам. – Пятеро – спешились и за мной. Остальным – охранять государыню!…

Корт мчался за беглецами и невольно радовался этой погоне. Давно он не носился по лесу, по родному лесу. Тело слушало быстрые приказы головы так же молниеносно, как мелькали мысли: перелет через поваленное дерево, нырок под поникшую рябину, прыжок над оврагом, зацеп руками за ветку дуба, перелет через огромный валун – и хоп! – Корт свалил ударом обеих ног в плечи одного из убегавших.

Они покатились по густому мху, ломая сухой ягодный кустарник.

Теперь выиграет тот, кто первым встанет на ноги.

Оба оказались ловкими и быстрыми и замерли друг против друга с оружием в руках.

Корт метнул ножик, целя врагу в шею.

Пафариец, сверкнув в зверином оскале белыми зубами, пригнулся – стальное жало свистнуло над его головой и исчезло в ветках молодой ирги.

Шип метнул второй нож, желая разбить противнику колено, но темнокожий враг кувырнулся в сторону и опять спасся, а малек Корта по рукоять ушел в мягкий мох.

Пафариец, видя, что метатель разоружился, вновь оскалился и, взмахнув своей короткой саблей, кинулся в ближний бой.

Корт хмыкнул и дернул из ножен рубцы. Той секунды, пока противник несся на него, вполне хватило, чтоб отяжелить руки мечами.

Их клинки запели, сшибаясь, и от стального звона взвилась откуда-то из зарослей на ближайшую сосну всполошенная птица.

Шип отбил мощный удар, которым пафариец попытался достать его левое плечо. Отбил и резким вращательным движением меча вывернул руку противника. Тот охнул и разжал пальцы – сабля покинула его ладонь и стремительно улетела туда, куда недавно отправился малек Корта – в заросли ирги.

Пафариец не успел больше ничего сделать – первый рыцарь императрицы времени не терял. Обезоружив врага, он ударил другим мечом и почти по рукоять вогнал клинок в живот воина, пробив кожаный набрюшник.

Корт выдернул рубец из тела противника – тот, хватаясь за рану, из которой уже полезли внутренности, упал на колени, хрипя и исходя кровью.

– Больно? – спросил Корт. – Прости, – и, ступив ближе, одним ударом снес пафарийцу голову.

Через секунду вновь махнул мечом – чтоб отбить стрелы, летящие из молодого темного ельника в его грудь.

Корт отступил на два шага и уперся спиной в тот самый валун, через который недавно перемахнул, чтоб настигнуть беглецов.

Отступил потому, что из ельника вышли те, кто в него стрелял – около двух десятков пафарийцев, вооруженных луками, короткими копьями, саблями и небольшими овальными щитами.

Они пока не нападали. Они с интересом рассматривали Корта, понимая, что первым в атаку против такого большого количества врагов он не бросится – будет ждать их выступления.

Вперед вышел их вожак – высокий плечистый воин, черный, как головешка, большеглазый и большеротый, в черных кожаных доспехах, утяжеленных стальными кольцами на груди и плечах.

– Со мной попробуй, – ухмыльнулся пафариец, сверкая крупными белыми зубами, и показал Корту свое оружие – большую широкую саблю особой формы – с раздвоенным острием и несколькими кольцами, что крепились на лезвии с тупой стороны.

Шип напряг руки, ноги, готовясь к нешуточной схватке, и чуть прищурил глаза – ему тут же открылся свет врага – ровное голубоватое сияние. «Не прошибаем, как скала, – мелькнула мысль, – но здесь, – молодой человек увидал пульсирующее зеленоватым огнем пятно на щеке чернокожего великана, – здесь слабое место. – Он плохо защищает голову…»

Больше поразмышлять не получилось – пафариец с грозным ревом бросился на Корта и обрушил на его голову свой страшный, звенящий кольцами и горящий темно-алым пламенем, клинок.

Шип не стал отбивать – попросту увернулся, отпрыгнув в сторону. Но противник хоть и был велик и тяжел, а в ловкости не уступал – вывернул руку с саблей и опять рубанул. Снизу вверх, наискось, желая взрезать Корту правое подреберье. Молодой человек успел поймать смертоносную сталь в перекрестье рубцов и спасти свой бок, но от мощного удара парня отбросило в сторону – в колючие заросли терновника.

Товарищи пафарийца что-то одобрительно закричали, призывая вожака кончать с врагом.

Тот, зловеще ухмыляясь, уже занес саблю над барахтающимся в кустах Кортом, но тут кто-то с оглушительным девичьим визгом обрушился на пафарийца с древнего валуна и вонзил сталь тонкого и короткого меча ему в шею.

Вожак, хрипло зарычав, крутнулся вокруг своей оси и рухнул на землю.

– Чего разлегся? – сквозь зубы прошипела Корту Майя и протянула ему руку. – Подъем! Еще много работы!

Пафарийцы, увидав смерть своего вожака, гневно заревели и кинулись на Шипов, потрясая саблями и копьями.

– Но-но! – проорала Майя. – По очереди!

– Аха! – отозвался, выпрыгивая из-за того же камня, кошак Или.

Он бросился в атаку, устрашающе рыча на весь лес.

Тут Корт кое-что вспомнил и встряхнул руками, отправляя в налетающих врагов шары из света. Они ударили двух первых воинов в грудь и вошли в их тела. Пафарийцы запнулись и остановились, изумленно раскрыв глаза. Потом вдруг выронили оружие из рук, схватились за сердце, захрипели и повалились в мох.

Корт, довольно выкрикнув «ага!», послал в нападающих еще с дюжину световых шаров. Это было так легко делать – сложил по-особому пальцы, чтоб на их концах собралось достаточно пламени, и пульнул в человека. Шары влетали кому – в грудь, кому – в голову. И исправно валили недругов с ног. Майе и Или почти ничего делать не пришлось.

– Волшба! Волшба! – заорали перепуганные пафарийцы и кинулись прочь от места битвы, с треском ломая по пути мелколесье.

Или кинулся вдогонку.

– За ними! – рявкнул Корт и сорвался за кошаком, но через минуту вдруг обнаружил, что ноги его странно ослабли… как и руки… как и все тело.

Молодой человек упал на колени, уперся руками в землю. Но тут и руки подогнулись в локтях, и он повалился на бок. Голова стала неимоверно тяжелой и ткнулась затылком в душистый мох.