Хвост ринулся вперед со скоростью поршня, и шипастый шар разнес череп Ноя Туилли на тысячу кусков. Потом монстр принялся свирепо стегать хвостом вперед-назад. Миг - и трясущаяся масса, зажатая в лапах инопланетного гостя, утратила всякое сходство с человеком. Хвост рвал ее на куски до тех пор, пока не прекратилось всякое шевеление. Тогда руки чудовища швырнули то, что осталось, о стену - так, будто это был мешок с мусором.

Ослепшая тварь ощупью выбралась из кухни, ориентируясь по запаху своего следа, вернулась к сломанной лестнице и исчезла во тьме.

37. КЛУБ "КОЛЮЧАЯ ПРОВОЛОКА"

- Еще, Джеки! - Кёрт Локетт треснул кулаком по шершавой стойке бара. Бармен Джек Блэр, коренастый и седобородый, поглядел на него из-за стойки, прервав разговор с Харлэном Наджентом и Питом Гриффином. Круглые очки Джека отражали свет керосиновых ламп, над стеклами нависали косматые гусеницы бровей.

- Ты усидел уже чуть не полбутылки, Кёрт, - сказал Джек. Его голос напоминал рокот бульдозера. - Может, пора закруглиться?

- Черт, кабы можно было! - ответил Кёрт. - Кабы можно было закруглиться да отвалить из этой вонючей дыры... вот те крест, в жизни бы ее не вспомнил! - Он снова бухнул кулаком по стойке. - Ну, Джеки! Не гадь малину старому дружку!

Джек несколько секунд вглядывался в него. Он знал, чего можно ждать от Кёрта, если тому туманит голову больше половины бутылки. В стороне за столиком разговаривали, дымя сигаретами, Хэл Мак-Катчинс и Бёрл Кини. Кто-то входил, кто-то выходил. Всех посетителей "Колючей проволоки" роднило одно: им, в общем, больше некуда было податься. Их не ждали жены, и они не могли придумать ничего лучше, чем во втором часу ночи коротать время за бутылкой. Джек не слишком переживал за Кёрта Локетта, однако тот был постоянным клиентом. Джек отошел к другому концу стойки, откупорил полупустую бутылку "Кентакки джент" - самого дешевого пойла в заведении и до краев наполнил еще одну стопку. Когда он хотел убрать бутылку, Кёрт мертвой хваткой вцепился в горлышко.

- Чертовски хочется пить, - сказал Кёрт. - Страсть как.

- Ладно, тогда оставь бутылек себе, - сказал Джек, сдаваясь перед неизбежным.

- Я сам видел, да, сэр! - продолжал говорить Пит Гриффин, жилистый ковбой. С морщинистого загорелого лица смотрели ввалившиеся голубые глаза. - Эта зараза перегородила шоссе милях так в пяти к северу. - Он отхлебнул тепловатого пива. - Я уж собрался дать по газам - а ну как пробьюсь на старушке Бетси прямо наскрозь? - да увидел еще кой-чего. - Он замолчал, чтобы отхлебнуть из бутылки. "Старушкой Бетси" Пит называл свой старый, изъеденный ржавчиной пикап, который стоял на засыпанной песком стоянке перед баром.

- Чего увидел-то? - поторопил Джек.

- Падаль, - сказал Пит. - Ну, вылез, поглядел поближе. Обгорелые кролики да пара дохлых собак. А лежали они аккурат там, где эта хренотень уходит под землю. Через нее все видать и кажется она не крепче паутины, только... я и на другой стороне кой-чего углядел, такое дело. Вроде грузовик. Он еще дымился. Ну дак я залез в старушку Бетси и пулей назад, гнал без остановки аж досюдова.

- А я грю, не может такого быть, - невнятно возразил Харлэн сказывались четыре "бойлмейкера". - Не может такая мутотень быть твердой!

- Твердая, вот те крест! Глаза-то у меня еще дай Бог всякому! Твердая, как каменная стена, и зверье это она пожгла!

Кёрт загоготал.

- Дурной ты, Гриффин, как трехногая жаба. Сквозь твердое хрен чего увидишь. На что я тупой, и то понимаю.

- Ну дак ехай и попробуй выбраться на ту сторону! - сердито ощетинился возмущенный Пит. - А я приеду следом пепел собрать... правда, пацану твоему он нужон как рыбке зонтик.

- Ага! - Харлэн сдавленно хихикнул. - Мы этот пепел высыпем в бутылочку виски, Кёрт. Вот уж упокоишься с миром!

- Вернее, заспиртуешься, - поправил Джек. - Кёрт, чего бы тебе не пойти домой? Тебе что, наплевать на сына?

- Коди себя в обиду не даст. До сих пор не давал. - Кёрт хлебнул виски прямо из горлышка и почувствовал себя хорошо. Нервы успокоились, да и потел он слишком сильно для того, чтобы упиться допьяна. Тока не было, вентиляторы не работали, и в "Колючей проволоке" стояла душная жара. Рубашка Кёрта липла к телу. - Я ему не нужен, а уж он мне и подавно, факт.

- Будь у меня семья, я б в такое время точно был с ними. - Джек машинально взял тряпку и протер стойку. Он жил бобылем в трейлере позади "Колючей проволоки" и, когда погас свет, не закрыл заведение, поскольку все равно маялся бессонницей. - Самое правильное дело, чтоб отец был при сыне.

- Во-во... а жена - при своем муже! - фыркнул Кёрт. Это вырвалось у него раньше, чем он успел прикусить язык. Все уставились на него. Он пожал плечами и отхлебнул из бутылки. - Ладно, проехали, - сказал он. - Коди уже не ребенок.

- Все равно неправда твоя, - продолжал Джек, орудуя тряпкой. - Вон, за рекой сволочь эта проклятая расселась, и вообще черт-те что творится.

- Я слыхал, в городе объявился полковник-летун, - сказал Хэл Мак-Катчинс. - Он был в той вертушке, что долбанулась. Но выбрался, ничего. Из пирамиды вылетела какая-то штукендрясина и сбила их, да так, будто это был бумажный голубок!

- Эта хреновина - ракета, - навалившись на край стола толстым колышущимся животом, Бёрл Кини взял из вазочки горсть арахиса. - Так говорят. С Марса.

- Нет на Марсе ни шиша. - Джек бросил наводить чистоту. - Ученые доказали. Нет, эта штука привалила откуда-то издалека.

- Много твои ученые понимают! - возразил Бёрл, чавкая орешками. Они, черти, даже не верят, что на земле был Сад Эдемский!

- На Марсе одни камни! Его снимали, так на фотографиях больше ничего не видать!

Кёрт нахмурился и снова поднес бутылку к губам. Ему было наплевать, кого доставила пирамида - интервентов с Марса или людей-кошек с Плутона, лишь бы его не трогали. Слушая, как Джек с Бёрлом говорят про Марс, он думал про Коди. Пожалуй, надо бы выяснить, все ли с парнем в порядке. Может, он дурак, что сидит тут и думает, будто Коди сам сумеет выкрутиться из любой заварухи. Нет, решил Кёрт секундой позже. Пусть Коди разбирается сам. Иногда парень бывает кретин кретином, но вообще-то он крепкий, как гвоздь, и может управиться сам. И потом, он, верно, в общаге со своей бандой. А уж эти друг дружку в обиду не дадут. Стало быть, беспокоиться нечего.

Кроме того, суровое обращение шло Коди на пользу. Оно-то и делало из мальчишки мужчину. Точно так же, грубостью и побоями, воспитывал Кёрта его собственный отец. Коди должен был стать только крепче.

"Да, - подумал Кёрт, стискивая горлышко бутылки так, что костяшки его пальцев побелели. - Крепким как батя". Он не мог припомнить, когда в последний раз говорил с Коди без того, чтобы дать мальчишке подзатыльник. "Может, я просто не знаю, как надо", - подумал он. Но парень рос таким бешеным, упрямым и своевольным, что с ним никто не мог справиться. Правда, иногда Кёрт ясней ясного видел в лице сына Сокровище, и сердце у него начинало ныть, словно от пинка.