стороне в этой войне за магию? Раздается металлический звон, гул вокруг забора затихает. Позвякивание повторяется несколько раз.

– Что это было?

Поднимается ветер, и последние свечи с куриным жиром гаснут.

– Они положили на забор те самые монеты, – говорит Аарон с явным страхом в голосе. – Они идут сюда.

И они действительно идут. Тела, лица и конечности размываются пятнами, перемешиваются друг с другом, толкаются и хватают. Чья-то рука закрывает мне рот, потом сжимает шею. Меня тащат прочь с корта. Мой взгляд мечется, пытаясь разобраться почти в кромешной тьме, кто где находится.

– Фиона! – кричу я.

Я вижу, как ее подхватывают под руки и тянут в другую сторону. На мгновение из темноты выплывает лицо – лицо того самого парня, который угрожал нам с Лили в автобусе. С лягушачьими глазами.

И тут всех нас ослепляет вспышка, затем со всех сторон вспыхивают языки пламени. Это работа Лили. Шипит раскаленный жир, загораются карты Таро. Все отшатываются назад, и я оглядываюсь, не видя ни Ро, ни Аарона, ни Манон. Нуала с кем-то борется. Лежащая на земле Хэзер Бэнбери начинает приходить в себя. Кто-то рывком поднимает ее, пытается заставить идти. Она едва держится на ногах, пошатывается, беспомощно моргает, не понимая, где находится.

Огонь с треском распространяется, ревет так сильно, что мне приходит мысль о том, что это сам Колодец пытается защитить себя. Невозможно, чтобы так ярко и быстро разгорелся просто свечной жир. От дерева отламывается и падает на землю ветка, потом еще одна и еще. Напавший на меня внезапно отпускает меня, и Аарон впечатывает его в раскаленный забор. Раздается еще один вскрик, и снова пахнет горелой тканью.

Пламя охватывает очередную ветку. Что происходит?

Похоже, этого не знает никто: ни мы, ни они. Просто воцарился хаос, все сражаются друг с другом, вокруг нас бушует пожар, ветер раздувает языки пламени, и их рев походит на жуткий хохот. С очередным порывом ветра огонь перескакивает на кустарник рядом со школой, и через несколько мгновений загорается и сама школа.

Я смотрю вверх, и одна из загадок проясняется. В небе снуют сороки с оранжевыми клювами и разбрасывают горящие ветки. Птицы кружат вокруг Фионы, храбрые как львы, и бьют крыльями по парню с лягушачьими глазами. Увиденное не укладывается в моей голове: все это слишком странно, слишком необъяснимо. Неужели птицы кусают его? Нет, не кусают. Заклевывают.

Дым вокруг нас сгущается, становится труднее ориентироваться и сражаться. Драка превращается в попытки спастись и убраться подобру-поздорову. Глаза присутствующих освещает оранжевое пламя, и я вдруг вижу всех на теннисном корте такими, какие они есть на самом деле: просто молодые люди, борющиеся за то, что считают правильным с моральной точки зрения.

– Нужно уходить, – кричу я, не особенно надеясь на то, что меня услышат. – Это не…

«Дети» убегают по переулку, из которого пришли. Ро с залитым кровью лицом хватает меня и тащит к выходу. Никогда бы не подумала, что теннисный корт – хороший открытый корт, окруженный красивыми кустарниками и лиственными деревьями – может быть настолько пожароопасным. Но сейчас я просто потрясена тем, что это роскошное место, со всем инвентарем, со всеми деревьями и кустами, превратилось в одну огромную жаровню, провонявшую расплавленной резиной. И теперь отсюда есть только один выход.

Выход через школу, потому что переулок уже отрезан пламенем – загорелись мусорные контейнеры, которые муниципалитет до сих пор так и не удосужился вывезти. Мы зажимаем рты тканью, и нам удается прорваться сквозь огонь и выбежать с корта. Я проверяю, все ли на месте. Ро. Фиона. Аарон. Манон. Нуала. Лили. Мы бежим по длинному школьному коридору школы. Из некоторых классов уже валит дым.

– Лил, Мэйв, – отрывисто командует Ро. – Бегите дальше. Выбирайтесь отсюда.

Когда мы выбегаем на улицу, там уже находятся Фиона, Нуала и Манон. Фиона склонилась над чем-то – с первого взгляда мне кажется, что над Хэзер Бэнбери. Я не заметила, как она покинула теннисный корт, прежде чем его затянуло дымом и огнем, но думала, что ей каким-то образом удалось сбежать, пусть она и не очень хорошо держалась на ногах. Но чем ближе я подхожу, тем яснее понимаю, что ошиблась.

Я закрываю глаза, чувствую свет каждого присутствующего существа и осознаю два факта.

Во-первых, тело на улице принадлежит сестре Ассумпте. И, во-вторых, Хэзер Бэнбери не выбралась живой.

В эту секунду я не могу больше ни на чем сосредоточиться. Не могу ни о чем больше думать. Я не могу принять тот факт, что Хэзер – женщина, которой еще недели две назад я доверяла настолько, что ходила босиком по лужайке у ее дома – теперь мертва. И что она погибла из-за меня. Что сестра Ассумпта тоже мертва, и, возможно, тоже погибла из-за меня. Что сегодня мы доставили боль и причинили вред людям. Что все это произошло из-за нас. Остальные факты просто отскакивают от меня. Я просто наблюдаю за плывущими в моем сознании огнями и отмечаю отсутствие луча Хэзер Бэнбери.

Но зато присутствует какой-то новый луч. В моем энергетическом поле возникает свечение королевско-синего цвета, и я понимаю, что за мной наблюдают.

Я открываю глаза и вижу на другой стороне улицы хорошо одетую женщину, с интересом взирающую на нас. На голове у нее шикарная шляпа, и ее совершенно не заботит валящий из школы дым. Она стоит перед длинной черной машиной с водителем на переднем сиденье.

Рядом со мной тяжело вздыхает Аарон.

– Это та, о ком я думаю? – спрашиваю я, указывая на женщину пальцем. Понимая, что она видит меня и что мой жест может показаться невежливым.

– Да, – отвечает Аарон ровным голосом. – Это Дори.

Эпилог

Похороны сестры Ассумпты проходят в понедельник, на следующий день после моего семнадцатилетия. На них собралась вся школа, или то, что раньше можно было назвать «нашей школой», до того как это понятие стало расплывчатым и трудноопределимым. В самом здании школы Святой Бернадетты не осталось ничего пригодного, а для восстановления понадобится много времени. Ходят разговоры о том, чтобы заниматься по Zoom, чтобы перевести учениц в другие школы, чтобы проводить занятия в различных пустующих спортивных залах. Естественно, самое большое беспокойство вызывает судьба учениц, которым предстоит сдавать выпускные экзамены. Они уж точно никогда не вернутся в прежнюю школу, и им придется завершать оставшиеся курсовые работы дома.

По всей