Демон улыбнулся, его черная душа в предвкушении потирала руки. После аукциона они продолжат. И уж там-то он угробит ее несчастную сопротивляющуюся душонку окончательно. Заполучит власть до конца.

Будет знать, каково это, сопротивляться.

Благодаря его короткому жесту, девку увели охранники, вколов ей успокоительное и усыпляющий препарат. Она неистово дергалась в их руках, пока окончательно не обмякла.

Заведенная игрушка, у которой кончилась зарядка…

Чокер и брильянтовое белье были проданы некому Акселю Честеру за двести миллионов долларов. Он был одним из немногих господ, отличающихся своей адекватностью и человечностью.

В этих побрякушках он не нуждался. Он просто купил это дерьмо, чтобы девушка перестала мучиться и унижаться.

За такую красавицу можно отдать весь мир. А тут…двести миллионов.

Какая мелочь.

Не так я представляла себе свою жизнь.

Теперь, когда я заглянула в самое сердце бездны и осталась жива, эта мысль не перестает преследовать меня.

Я не сделала ничего плохого. Но и ничего хорошего.

Первое, что чувствую, когда сознание возвращается в мое тело, боль. Тягучую, липкую…сосредоточенную на моих запястьях и лодыжках.

Я связана и не просто связана – оковы плотно окольцовывают мою кожу, до красноты, до рубцов, которые останутся со мной на всю жизнь.

Как память о кошмаре, который настиг меня в момент, когда я смирилась со своей участью рабыни.

Не думала, что, пытаясь избежать чувства вины, я зайду так далеко. Что день, когда я попаду в плен к Алмасу, станет последним днем моей свободной жизни.

Дело даже не в Стоунэме. Я в ответе за свои поступки…ведь это я писала эти статьи, понимая, что перехожу дорогу влиятельным людям.

И на аукционе, стоя в дерьме унижения на той дебильной сцене, я видела десятки глаз, презирающих меня. Про них я тоже писала свои глупые и милые сочинения. Это было моей забавой, я даже не осознавала, что играю с огнем. Я зажгла спичку…я кинула ее в собственную душу. Стоунэм только подлил туда бензина. Не более.

У Ясина я не была рабыней в самом из жутких смыслов этого слова. Скорее я была вольной птицей, запертой в золотой клетке. Я не была свободна, но и не вылизывала ноги своему хозяину.

Я просто не принадлежала себе. Уже слишком давно – нет. А теперь все гораздо хуже, ОН успел показать это мне, и я знаю, что этот подонок не остановится ни перед чем. Кай Стоунэм будет упиваться своей местью, пока не сломает меня.

Это будет не разлом пополам – это было бы слишком легко. Скучно. Он будет медленно отламывать кусочки моей души и каждый кусочек делить на новые части…

Это он и делает. Сейчас. В эту самую секунду.

Маньяк? Психопат? Сумасшедший? Именно эти слова приходили мне на ум, когда я вспоминала взгляд его зеленых глаз-хамелеонов.

Я больше не хотела их видеть. Никогда. Но он уже подал голос:

– Не притворяйся, – этот был голос полон стали. Голос моего похитителя и создателя мук. И все же незнакомый мне. В них не было до боли знакомых оттенков. Я немного изучила Кая. Мы сотни раз были единым целым…и этого не отнять. Не зачеркнуть. К сожалению.

Я даже в мыслях не хотела называть его по имени. Но еще больше я не хотела, чтобы он произносил мое имя. Пусть даже не настоящее.

– Я знаю, что ты пришла в себя, Лейлааа, – мое имя Кай протянул, и от одного звука его голоса по моей коже заструился пот. Я отчетливо почувствовала медленно стекающую по пояснице каплю.

Я не буду просыпаться. Чем меньше я буду смотреть в его глаза, тем лучше будет для меня. Так легче…противостоять его влиянию. Хотя, это почти невозможно.

Постаралась прислушаться к своим ощущениям. Я больше не была потной и грязной, какой чувствовала себя, стоя на сцене. Не чувствовала крови на своем теле (не свою, а похабного господина, что лапал меня за грудь) – осталось лишь болезненное жжение между ног. После того, что творила вчера со своим личным демоном…

Если бы я встала, боль принесла бы мне серьезные проблемы при ходьбе.

Это пройдет.

Старалась себя успокоить, чтобы остановить предательские слезы, закипающие под веками. И даже это не укрылось от его соколиных глаз…

Он затянул веревки на моих запястьях еще туже, когда я резко открыла глаза и начала вырываться из пут. Как глупо.

– Отпусти меня! ублюдок! Чтоб тебя! – неожиданно вырвалось из меня, а потом я всхлипнула и ослабла снова. боль стала невыносимой. она начала просыпаться в моем теле.

а картинки моих воспоминаний смешались с мягким угрожающим баритоном в моей голове:

«Сейчас я трахну твою маленькую, тугую попку. И только попробуй вякнуть.»

Это был голос Демона. Демона, что изнасиловал меня и вставил дуло пистолета в мой рот.

Такой далекий, не родной мне голос…

«У тебя такая попка…Черт, я трахал тебя глазами весь вечер. Ты чувствовала это?»

А это слова принадлежат человеку, которого я люблю. Да, люблю.

И радоваться тут нечему.

Почему? Почему он так сильно меняется? Сейчас у меня уже не оставалось сомнений в том, что у Кая огромные проблемы с головой.

Постоянные мигрени, кровь из носа…он сумасшедший. Что это? Шизофрения? Я не особо сильна в таких вещах. Сильна только мысль о том, что я отдала душу и сердце неадекватному.

А оно всегда выбирает не тех…

На моих губах был вкус клубники. Это последнее, что я помню, прежде чем вновь провалиться в бессознательную бездну.

Но ненадолго.

***

– Просыпайся, красавица, – меня разбудил его голос. Демонический, бездушный.

Вернись ко мне. Вернись ко мне, Кай, с которым я купалась под звездами…

Но его там будто нет. За поволокой злости зеленых глаз. Агрессии – неоправданной и необъяснимой. Она просто есть. Этот бес внутри.

– Нам наскучило играть в покер, курить и любоваться твоим беззащитным телом. Я хочу зрелищ! – рявкнул он, и я не понимала к чему Стоунэм клонит.

– Развяжи меня, пожалуйста. Пожалуйста, – на мой жалобный возглас ответили смешки. Мы с Каем были в новом зале далеко не одни. Это темное, но просторное помещение, и я повертела головой, чтобы осмотреть его. Очередной зал в красноватых тонах. Единственное окно в помещении было тонированным – люди снаружи не догадывались о том, что происходит внутри. Мы находились на первом этаже, и я пыталась успокоиться, глядя на то, как снег падает на землю. Небольшая метель. Так странно. Даже небольшие сугробы образовались…сколько я здесь нахожусь?