– Пожалуй, я отправлю с вами моих островитян, – голова наконец работала в полную силу. Взвесив все, Самер решился добавить: – Защитные талисманы, владыка. Если что, я мигом окажусь на месте.

– Хорошо, – коротко сказал царь. Он хлопнул в ладоши, призывая слуг, и ушел быстрее, чем маг успел передумать.

Верховный смотрел ему вслед, а потом перешел к воротам, наблюдая, как медленно выстраивается процессия. Дворец гудел, как разбуженный муравейник, скрип телег, приказы и распоряжения оглашали тишину садов. Долго. Как долго!.. Прошло не меньше двух звонов, когда черные знамена взвились над головами.

С тяжелым сердцем Верховный отвернулся и начал спускаться со стены. Так началось утро, и, по правде, поддерживало мага одно. Он еще не сдался.

– Вы похожи на батюшку, мудрый.

Аджили перекинула рыжую с сединой косу на грудь и потеребила пушистый кончик. Первый отнял ладони от распростертого меж ними тела.

– В самом деле?

– Да, буквально во всем! Вы тщеславны. Упрямы. И так же быстро раздражаетесь. Но я не потому вспомнила… Одно выражение, один взгляд, когда вы что-то задумаете. Все это легко читается.

Это было приглашение к разговору, но Самер пока не решил, как подступиться к чародейке, и потому не принял его. Он безотчетно коснулся следа: здесь ли еще? не оборвался ли?

Не оборвался. Эфемерную нить, плод двух часов работы, даже следом не назовешь. Смутное ощущение, неудобство на краю сознания, словно беспокойная мысль. Но это уже не его дело: и допросом свидетелей, и поисками займется Аджили.

От полуденной жары и напряжения по спине катился пот. Самер повел плечами, прогоняя щекотку, и потянулся.

– Я и не думала, что вы так… твердо встанете на сторону царя, – вновь заговорила чародейка.

– Я не становился ни на чью сторону, – резковато ответил он.

Эта история не давала магу покоя. Почему стража не задержала тех, кто притащил тела? Почему отпустила по домам и отчего те так легко разошлись? Верховный думал, что они вновь столкнутся с кровавой магией, но нет – здесь были обычные, честные стихии. Огонь и вода. И мощь… давно он не сталкивался с такой мощью.

– И все же. Вас больше занимает безопасность царя, чем Круг.

Чародейка наблюдала за ним. Воздух в комнате потрескивал от заклятий: они возвели заслон для работы, но эти же щиты берегли и от любопытных ушей.

– Я не становился ни на чью сторону, – повторил Самер.

– Хорошо, я сделаю первый шаг. Я много думала, прежде чем вас предупредить. Весь вечер я смотрела на него, на вас, но так ничего и не поняла. Все, кто облечен властью, враги, в какие бы одежды ни рядились. Уж это я в свои годы поняла… – Верховному послышалось обвинение в ее голосе. – Вы такой же, как все они. Кому я помогу? Мальчишке? Повесе? Говорящей кукле во главе Круга? Вы все из одного теста! Так я говорила себе. Но потом решила, что знаю советников. Если маску наденет другой, то станет еще хуже.

Что ж, по крайней мере, честно. Пару ударов сердца Самер ждал продолжения, а потом вздохнул.

– Меня упрекают, что я больше делаю для царя, чем для магов, – заговорил он. – Будто я забыл собратьев и стал придворным до мозга костей. Но во всем Царстве… если я могу себя к кому причислить, то это Круг. Можно проклинать твердолобых упрямцев… я их и проклинаю: за фанатизм, за жажду мести. Но другой семьи у меня нет. Все, что я делаю, – в конечном счете, для нее.

Он потер руки, избавляясь от запаха каммы, который въелся в кожу.

– Еще мне говорят, что владыка того не стоит. Он повеса, и слаб, а что за прок от бессильного царя? Может быть. Но других союзников у Круга нет.

Он заметил, что Аджили нахмурилась. То ли не соглашалась с ним, а может, взвешивала его слова.

– Мне казалось, Иава больна? – не дождавшись ответа, спросил маг. – Весь двор об этом судачит.

– Не знаю. Не знаю… – Чародейка поежилась. – Круг умеет лечить трупную хворь, но в поместье не было других магов. Я точно уверена! Слуги приходят к ней с завязанными лицами. Когда нужно убраться, она удаляется в другие комнаты. В этом доме целитель я: я смотрю за достойным Падишем. Других лекарей отродясь… Нет, три луны назад привозили одну старуху, я сама видела. Тогда-то я и заподозрила, – закончила она.

– Так что, все это представление? Никакой хвори не было?

Аджили не успела ответить. Зов пришел – как толчок внутри черепа, вырвав мага из тревожных мыслей. Чародейка тоже почувствовала – он слышал, как та тихо выдохнула.

«Лайла? – Первый нахмурился. Он ожидал кого угодно, но не ее. – В чем дело?»

Нет, не Лайла. Не только она. Они составили Кольцо: госпожа волн, старший наставник и Ханнан. Видение быстро обрело объем, раздвинулось, вместив в себя цвета и звуки. Источник. И перепуганных, израненных людей.

«Слушай внимательно, Первый! Не знаю, сколько у меня времени… – Лайла начала говорить, но ее прервал рокот камня, а потом голос упал до шепота. Маг почувствовал привкус крови. – Кровавые чары в Круге… Сафар… Черные Братья начнут штурм… Царя Царей».

«Что? Бездна! Повтори еще раз!»

Голос старшего наставника едва не оглушил мага:

«Не знаю, что ты сделал с царем, мальчик, но советники уверены… Гонец… пару звонов назад…»

Во рту у Самера пересохло. Нужно спросить его… но что можно спросить? И есть ли время на вопросы?

«Жалимар, этот пес узурпатора предупредил нас. С твоим мальцом, – продолжал Кадар. – Через… начнется штурм. Уж верно, сейчас они режут гафиров по всей обители!»

Голос то грохотал в голове Самера, то опускался до бормотания. Верховный попробовал укрепить связь со своей стороны, но вместо этого оказался в месте тихом и темном, как запечатанный склеп. Запах крови превратился в одуряющую вонь. Маг барахтался, ошметки его силы плавали в вязком мраке.

Наконец, он вырвался и понял, что пытаться больше не будет.

«…когда царь мертв», – закончил старший наставник.

«Кадар, теперь слушай ты! – быстро заговорил Верховный. – Я видел Иаву ас-Абъязиду. Ее сына. Слышишь? Внук советника. Наследник Ианаду! Трупная болезнь – ложь. Ее прятали, чтобы она родила. Теперь у Улама…»

Первый-в-Круге осекся, поняв, что говорит в пустоту. Чары погасли, и Зов прервался, как будто задули свечу. Вздох или два Самер сидел, слушая наступившую тишину. Успел ли старик услышать? Поймут ли его?

Потом до него дошло, что же втолковывал наставник. Кусочки сложились в иной узор. «Когда царь мертв»… Не фигура речи, не предостережение – знать бы еще, от чего! Что там произошло в Круге? «Когда царь мертв»… Но как они, в нескольких днях езды – когда Надж рядом, и в любой миг…

Он не тратил время, чтобы подняться на ноги. Короткий Прыжок – и маг открыл глаза в вихре силы, в паре-тройке локтей от Аджили.