в кожаной куртке, который как раз заходил в комнату из коридора. За спиной у него виднелась открытая настежь входная дверь.

При виде огромного незнакомца Макс остановился как вкопанный. Мужчина поднял руку, и Макс увидел в ней револьвер.

Джен предпочла бы, чтобы судья не надевал костюм. Получилось как-то неловко. Как постоянное напоминание: ты собираешься меня застрелить, и это очень серьезное мероприятие.

Мероприятие действительно было серьезное. И постоянное напоминание о предстоящей работе палачом давило на Джен, словно камень. Шли минуты, и ей становилось все тяжелее сфокусироваться на погрузке вещей в багажник «мустанга». Задачка это была нетривиальная, в основном из-за огромных мешков собачьего корма. Судья настоял, чтобы их обязательно взяли.

А еще Джен начала сильно сомневаться, что сможет в трезвом состоянии нажать на курок. К сожалению, она засунула «Серого гуся» в рюкзак, который теперь лежал где-то в глубине багажника за тремя сумками и бутылками воды. К тому же «Гусь» предназначался для будущих экстренных ситуаций, а не для решения текущих проблем.

Если Джен собиралась заглушить голос совести алкоголем, ей придется найти другой его источник. Но ей не хотелось просить Дэна принести бутылочку из полураспиленного кофра в подвале, потому что согласно их договоренности ей придется обменять эту бутылочку на винтовку, которая сейчас лежала на крыше «мустанга». Оставалось либо бежать обратно к Кэрол, что невозможно было сделать так, чтобы Дэн не заметил, либо попросить выпить у судьи.

Последнее Джен уже попробовала. И ей было стыдно.

— Простите за вопрос, — шепнула она судье, пока тот в противоположном углу гаража пилил садовый шланг, чтобы перекачать бензин из своего «приуса». — Но нет ли у вас… случайно… в доме спиртного?

Судья болезненно улыбнулся:

— Милая, я тридцать шесть лет как трезв.

— Я знаю. Извините. Просто уточнила.

Судья бросил взгляд на Дэна и прошептал:

— Тебе нужно сбегать к Кэрол?

— Не знаю. Посмотрим.

Кажется, старик не осуждал Джен слишком сильно за пренебрежение принципами Анонимных Алкоголиков, но, когда они пару минут спустя начали спорить о собачьем корме, Джен не могла не подумать, что лишилась нескольких очков.

— Нам правда нужно везти оба мешка?

— А ты планируешь остановиться в зоомагазине? Потому что если нет, то нужно.

— Они занимают больше места, чем еда для людей.

— Если бы не собака, вы бы сейчас никуда не ехали.

— Справедливо. Мы придумаем, что можно сделать.

— Молодчина! — Судья по-отечески похлопал Джен по плечу. — Влезло бы запросто, если бы не нужно было класть канистру. Но я не рекомендую ее вынимать. — Он повернулся и окликнул Дэна: — Как там дела, Дэнни?

— Не очень, — отчитался Дэн, надеясь, что судья не заметит, как у него трясутся руки.

Он не ел с прошлого ужина — ничего не лезло. Низкий уровень сахара в крови, помноженный на спешные сборы и недавнюю болезнь, отвратительно сказывался на его состоянии.

К тому же Дэн не знал, как выкачивать бензин из бака автомобиля. Он до смерти боялся, что случайно его вдохнет.

— Уверены, что это работает? — спросил он судью.

— Не знаю, — ответил старик. — Я видел это по телевизору. Скажи, то, что ты пишешь для сериала, всегда работает в реальной жизни?

— Даже и близко не работает.

— Продолжай пытаться, — сказала Джен мужу.

Она обошла открытый багажник и, остановившись перед Дэном, заглянула на заднее сиденье «мустанга»:

— Сколько места на полу? Может, положим консервы детям под ноги?

— Макс?

Возглас судьи прозвучал тревожно. Джен взглянула в его сторону, а потом повернулась к двери в дом, куда старик смотрел.

Оттуда только что вышел Макс. Он обошел «приус» спереди, держа руки над головой, как пленник.

За ним в гараж вошел мужчина, чье лицо Джен мгновенно узнала, но вот имя вспомнила не сразу.

Это был Барри Козак, опозорившийся начальник полиции. Он прижимал револьвер к спине ее сына.

Джен потянулась за винтовкой на крыше «мустанга».

— Стоять! — взревел Козак, направляя револьвер на Джен.

Она замерла.

— Отошли назад, оба! Руки вверх! Фрэнк, отойди от багажника, чтобы я тебя видел.

Испуганный судья сделал то, что было велено. Как и Джен.

Дэн все еще стоял на четвереньках между «приусом» и «мустангом» и не совсем понимал, что, черт возьми, происходит.

Он видел, как Джен отошла назад. Ее ноги пропали из его поля зрения.

Затем в проходе между машинами появился Макс. Он держал руки над головой, на лице читалась боль. Увидев ползающего по земле отца, он вытаращил глаза.

— Шагай дальше, — гавкнул на Макса невидимый мужчина. — К остальным. Руки вверх! Винтовку не трогай. Эта которую мы телепридурку отдали?

Джен стояла рядом с судьей, подняв руки. От находки Козака у нее упало сердце.

Вот сукин сын. Собирается забрать мою пушку.

Макс обошел отца, стараясь не показывать, что увидел его, и присоединился к судье и Джен у гаражной двери.

Козак широко улыбался:

— Ох, не зря я сюда заглянул.

Все еще незамеченный, Дэн стал разбираться в ситуации.

Должно быть, это Шреклер. Или Козак. Он не знает, что я здесь.

— Двух зайцев поймал! — хохотнул невидимый мужчина.

Дэн пополз вперед. Конечности больше не дрожали — адреналин об этом позаботился.

На моей стороне элемент неожиданности.

Я могу повалить его на пол.

А он может меня убить. Но тогда у других будет шанс схватить винтовку.

Я могу спасти свою семью.

Я могу стать героем…

Тут Барри Козак с крупнокалиберным револьвером в руке вышел из-за «приуса».

— Какого черта? А ну, поднялся!

Возможность побыть героем была упущена.

— Вставай! — снова крикнул Козак, направляя револьвер Дэну в лоб.

Дэн повиновался и отступил к остальным, неохотно подняв руки.

Козак повернулся к судье:

— Ты солгал мне, Фрэнк. Сказал, что продал этот автомобиль.

Судья пожал плечами:

— Что есть, то есть, Барри. Ничего личного.

— Отдай ключи.

— Да ладно тебе. Зачем тебе еще одна машина?

— Чтобы защищать наше сообщество, — серьезно заявил Козак.

— Тебе не обязательно это делать, — взмолился судья. — Почему не дать этой несчастной семье уехать? А?

Козак оценивающе взглянул на Дэна, Джен и Макса. Потом фыркнул:

— Вы трое? Хотите свалить на этой тачке? — Он дернул головой в сторону «мустанга». — Блин, да вас там заживо сожрут! Будьте умнее. Оставайтесь дома. Пускай о вас позаботятся сильные ребята.

Козак вновь повернулся к судье, направил на него револьвер и вытянул свободную руку ладонью вверх.

— Отдай ключи, Фрэнк, — повторил он. — Я не хочу забирать их силой.

Судья не пошевелился. Козак сделал шаг вперед, угрожающе хмурясь, и в этот же момент ему по голове ударили лопатой.

Удар был такой сильный, что Козак