Мистер Тюльпан поднял дрожащую руку.

– Это что, тот момент, когда вся жизнь проходит у меня перед глазами? – спросил он.

– НЕТ, ЭТО ПРОСТО МОМЕНТ.

– Который?

– ТОТ САМЫЙ, – сказал Смерть, – ЧТО НАХОДИТСЯ МЕЖДУ ТВОИМ РОЖДЕНИЕМ И СМЕРТЬЮ. НЕТ, ЭТО… МИСТЕР ТЮЛЬПАН, ЭТО ВСЯ ТВОЯ ЖИЗНЬ, ПРОХОДЯЩАЯ ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ…

Когда прибыли големы, все уже кончилось. Огонь был яростным, но жил недолго. Он умер, потому что нечему было больше гореть. Толпа, всегда сбегавшаяся на огонь, уже рассосалась до следующего пожара, рассуждая, что этот был так себе, потому что никто не сгорел.

Стены уцелели. Половина крыши обвалилась. Пошел мокрый снег, шипевший на горячих камнях, пока Вильям осторожно пробирался сквозь руины.

В свете еще тлевшего кое-где огня был виден пресс. Он тоже шипел, остывая под дождем.

– Починить можно? – спросил Вильям шедшего следом Доброгора.

– Без шансов. Разве что раму. Мы спасем все что сможем.

– Послушай, мне так жаль…

– Ты не виноват, – сказал гном, пиная дымящуюся банку. – И подумай о хорошем…. Мы все еще должны Гарри Королю кучу денег.

– Ох, лучше не напоминай…

– Нет нужды. Он сам напомнит тебе. Точнее, нам.

Вильям обернул вокруг руки куртку и отбросил в сторону остатки крыши.

– Смотри, столы уцелели!

– Огонь иногда выкидывает такие штуки, – мрачно сказал Доброгор, – видимо, крыша их прикрыла.

– Я хочу сказать, они обгорели, но еще пригодны в дело!

– О, ну тогда все прекрасно, – мрачно проворчал гном. – Когда планируешь выпустить следующий номер?

– Смотри, даже пика… даже клочки бумаги. Почти не обгоревшие!

– Жизнь полна неожиданных радостей, – сказал Доброгор. – Не думаю, что вам нужно бродить здесь, мисс!

Это относилось к Сахариссе, которая прокладывала путь среди тлеющих руин.

– Я тут работаю, – заявила она. – Пресс починить можете?

– Нет! Ему… конец! Это мусор! У нас нет пресса, нет шрифтов, нет металла! Вы вообще меня слушаете?

– О'кей, значит, нам нужен новый пресс, – спокойно сказала Сахарисса.

– Даже старый пресс стоил тысячу долларов! – вскричал Доброгор. – Послушайте, все, конец. Не осталось ничего!

– У меня есть кое-какие сбережения, – сказала Сахарисса, смахивая пепел со своего стола. – Может, мы сможем приспособить к делу один из этих маленьких ручных прессов.

– Я в долгу как в шелку, – сказал Вильям, – хотя может быть смогу занять еще несколько сотен.

– Как ты думаешь, мы сможем работать, если натянем вместо крыши парусину, или нам придется поискать другое помещение? – спросила Сахарисса.

– Не хотел бы переезжать. Несколько дней работы, и тут все будет в порядке, – сказал Вильям.

Доброгор сложил руки рупором.

– Ау-у-у-у! Это глас разума! У нас нет денег!

– Тут маловато места для расширения бизнеса, – посетовала Сахарисса.

– В каком направлении?

– Журналы, – пояснила она, в ее волосах блестели снежинки. Повсюду бродили гномы, в безумной надежде спасти хоть что-нибудь. – Да, я знаю, важнее всего газета, но пресс частенько простаивает, и, ну, я уверена, что будет спрос на что-нибудь вроде журнала для женщин.

– Пресс простаивает? – переспросил Доброгор. – Да он остановился навсегда!

– И что там будет? – спросил Вильям, полностью игнорируя гнома.

– О… ну, моды. Женщины в модной одежде. Вязание. И все такое. И не вздумай говорить мне, что это скучно. Люди будут покупать его.

– Одежда? Вязание?

– Людям такое нравится.

– Мне это не по душе, – признался Вильям. – Этак ты и до журнала для мужчин додумаешься.

– Почему нет? О чем бы ты написал в нем?

– Ох, понятия не имею. Статьи про выпивку. Женщины без одежды… Нам понадобятся новые сотрудники, чтобы писать в эти журналы.

– Извините? – напомнил о себе Доброгор.

– Куча народу пишет неплохо, для этих журналов сойдет, – сказала Сахарисса. – Если бы это было сложно, мы не справились бы с газетой.

– Верно.

– Ну вот, будет еще один журнал для продажи, – с удовлетворением констатировала Сахарисса.

У нее за спиной от пресса отвалился очередной кусок.

– Ау! Ау! Я знаю, что мой рот открывается и закрывается! – закричал Доброгор. – А звуки вообще раздаются из него?

– Кошки, – вспомнила Сахарисса. – Куча народу без ума от кошек. Картинки с кошками. Статьи про кошек. Я давно об этом думаю. Его можно будет назвать… Все о Кошках.

– Чтобы он выходил в комплекте с «Все о Женщинах» и «Все о Мужчинах»? «Все о Вязании»? «Все о Выпечке»?

– Я думала назвать его «Домашний очаг» или как-то в этом роде, – призналась Сахарисса, – но твои предложения тоже ценные, вынуждена признать. Ценности… да. Вот еще что. В городе полно гномов. Мы можем издавать журнал и для них. Ну вот например… что носят модные гномы в этом сезоне?

– Кольчуги и кожаные жилетки, – ответил сбитый с толку Доброгор. – Да о чем вы толкуете вообще? Мы всегда носим кольчуги и кожаные жилетки!

Сахарисса не обратила на него внимания. Доброгор понял, что эти двое пребывают в каком-то своем мире. Не имеющем ничего общего с реальностью.

– Все эти журналы похожи на пустую болтовню, – сказал Вильям. – Напрасную трату слов.

– Ну и что? Слов у нас всегда в достатке. – Сахарисса нежно похлопала его по щеке. – Ты думаешь, твои статьи в газете живут вечно? Ты ошибаешься. Эта наша газета… в ней слова, которые живут один день. Неделю, в лучшем случае.

– А потом их выбрасывают прочь, – сказал Вильям.

– Но некоторые остаются. В головах людей.

– Нет, бумага завершает свой путь не там. Как раз с противоположного конца.

– Ну а чего ты ожидал? Газеты – это не книги, это слова, которые… приходят и уходят. Ну же, взбодрись!

– У нас есть проблема, – сказал Вильям.

– Какая?

– У нас нет денег на новый пресс. Наш сарай сгорел дотла. Нашему бизнесу конец. Всему конец. Ты понимаешь?

Сахарисса опустила взгляд.

– Да, – печально сказала она, – я просто надеялась, что ты не понимаешь этого.

– А мы ведь были так близко к успеху, так близко. – Вильям достал свой блокнот. – Тут достаточно материала для нового номера. Я знаю почти все об этом деле во Дворце. А теперь все что мне осталось – отдать мои записи Ваймсу…