Хорас мотнул головой.

– Но вслух сказать не можешь.

Хорас кивнул.

– Так, хорошо…

Руби вывалила свои фишки на доску, потом высыпала оставшиеся из мешочка и придвинула всю кучу к Хорасу.

– Тогда составляй.

* * *

Дальше все пошло как по маслу. Хорас составлял слова: «ДЕТЕКТИВЫ», «ДОПРОСИЛИ МЕНЯ», «ПРО МАМУ», «ПОЕЗДКА», «НА РОЖДЕСТВО», потом «ВИСКОНСИН» и еще какие-то фразы. Когда всплыла фамилия «БРЕЙТУАТ» (в наборе была только одна буква «й»), перешли к угадайке. Руби, которая слыла мастером в этой игре, будто сразу знала, о чем спрашивать. Хорас даже устал кивать. Мотнул головой лишь пару раз, составил еще несколько слов, и большая часть секрета была высказана. Он почувствовал, что приступ сходит на нет, и даже смог говорить. Он быстро дорассказал остальное: о том, как капитан Ланкастер втер ему в голову слюну, и что случилось дальше. Когда дошло до Кузена Отиса, Черного Пита и особенно дьявольской куклы, Хорас подумал: Руби не поверит. Поэтому лишь пояснил, что стал часто задыхаться и что его преследуют всякие «галлюцинации» и «странные кошмары».

– Ты мне веришь?

– Конечно, верю, – сказала Руби.

У Хораса словно гора свалилась с плеч.

– Что мне делать? Я очень хочу спасти маму, но даже не понимаю, что происходит.

– Ничего не делай. Я знаю, к кому обратиться.

– Правда? К кому?

Руби покачала головой.

– Пока что это все между нами, договорились? Когда Ипполита возвращается из Нью-Йорка?

– Она еще не решила. Может быть, завтра вечером.

– Ну и отлично, за нее не переживай, – сказала Руби. – Сиди дома и не высовывайся. Когда придет Джордж, я уйду и свяжусь… со своим другом. Постараюсь сегодня же, в крайнем случае, завтра.

– И он поможет?

– Пусть только попробует не помочь. В общем, будь осторожен завтра по дороге в школу, а после…

– После я работаю. Обещал Ролло, что завтра выйду.

– Хорошо, тогда поступим так: пойдешь к Ролло, там и встретимся. Хорас, умоляю тебя: будешь на улице – внимательно смотри по сторонам. Если увидишь кого-то из тех детективов или капитана Ланкастера, разворачивайся и беги в другую сторону. Ничего не бойся, просто беги. После со всем разберемся. Договорились?

– Договорились. – На глазах вдруг выступили слезы. – Руби, спасибо тебе, спасибо большое. Мне было так страшно, я даже не знал, что…

Тяжелый удар, будто кто-то прыгнул на пожарную лестницу, на этот раз услышали оба. Руби прижала палец к губам и указала на выключатель за спиной Хораса. Мальчик встал и выключил свет. Руби крадучись подошла к раковине и выглянула между прутьями решетки от грабителей.

– Что там? – прошептал Хорас, Руби отмахнулась.

Она взяла нож с сушки и подошла к двери, жестом приказав Хорасу отойти в глубь коридора. Она открыла дверь и вышла. Хорас закрыл лицо руками. Через мгновение Руби вернулась.

– Никого там нет. Пусто.

* * *

В половине седьмого Руби так и не появилась.

Последний заказ Хорас отнес двадцать минут назад. Возвращаясь в магазин, он заметил, как между машинами промелькнуло что-то маленькое и черное, вроде кошки или жирной крысы. Теперь он вглядывался в темноту под разбитым фонарем через дорогу.

– Ну что, так и будешь тут торчать? – недовольно спросил Ролло, отрываясь от книжки Зейна Грея[50].

– Простите. Мистер Ролло, можно я позвоню?

– Только по городу.

Хорас набрал номер, который ему дала Руби. Никто не подходил. Затем позвонил домой; там тоже не ответили. Он попробовал дозвониться до турагентства, но попал на службу приема сообщений.

– Ничего, извините, – сказал он оператору.

Папа упоминал, что после работы у него кое-какие дела. Тогда Хорас не придал этому значения: он-то думал, что с ним будет Руби. Теперь же стоило представить, как он один поднимается по темной лестнице домой, и фантазия разыгралась вовсю.

Вдруг зазвонил телефон. Хорас подскочил.

Ролло покосился на мальчика и снял трубку.

– «Бакалея Дэнверса», Ролло у аппарата. – Ему что-то ответили, и он потянулся к блокноту. – Да, доставляем. – Записал адрес. – Это дом или квартира?.. Так… Все? Что-то еще?.. Да, конечно… На чье имя будет заказ?.. Алло?..

Ролло, нахмурившись, посмотрел на трубку, потом пожал плечами и повесил ее.

Он вырвал свежеисписанную квитанцию и потянулся за пачкой «Честерфилда». Положил бумагу и сигареты на прилавок.

– Доставишь на Саут-парк-вэй. Оттуда можешь сразу пойти домой. Деньги занесешь завтра.

Хорас посмотрел на пачку сигарет, затем вспомнил про перегоревший фонарь на улице.

– Мистер Ролло, а может…

– А может, что? – строго спросил Ролло.

Хорас поднял руку к голове, почесал.

– Ничего, – сказал он.

* * *

Спустя пятнадцать минут он остановился под фонарем свериться с адресом на квитанции. Слева через дорогу тянулся обширный парк имени Вашингтона, давший название району. Из-за деревьев проглядывали редкие фонари, но в основном там было темно: такое впечатление, что стоишь на берегу огромного черного озера.

Но не темный парк беспокоил Хораса. Убирая бумажку в карман, он снова оглянулся на тротуар, внимательно разглядывая бордюр у припаркованных автомобилей.

Как и десять раз до этого, ничего там не было.

Хорас шел дальше, бегло рассматривая номера на узеньких таунхаусах. Нужный дом нашелся в конце квартала. Номер был нарисован краской на фанерном щите, который загораживал входную дверь. На том же щите висело уведомление о сносе. Может, Ролло не так расслышал или записал? Однако покалывание в макушке указывало обратное.

С тихим хлопком лопнул фонарь, под которым совсем недавно стоял Хорас. Мальчик повернулся на звук, машинально глядя на бордюр. Опять ничего. Зачесалась голова, на мгновение в глазах поплыло, а когда прояснилось, в темноте заалел чей-то глаз.

Нет, не глаз – огонек сигары. Под фонарем стоял капитан Ланкастер; его суровое лицо окутывал дым, подсвеченный красным.

«Разворачивайся и беги», – вспомнил Хорас наставление Руби. Он повернулся, и тут же фонарь на другом углу погас, а из темноты возник детектив Ноубл.

– Хорас…

Он дернул голову вправо. Перед крыльцом заброшенного дома материализовался детектив Берк, до него можно было дотянуться рукой. Как и Ланкастер, он больше напоминал манекен, на губах которого застыла ухмылка, как у Кузена Отиса. На белом лице это выражение казалось особенно жутким.