—Вы, вообще, представляете, что это за камень? прочный базальт, а кирпичи эти, сдаётся мне, не вырублены из монолита, а выплавлены, это заметно по форме.

Я ничего не заметил по форме, а Винокур спросил, закручивая гайки в раму из стальных швеллеров:

—И что с того? Ну, выплавили.

—Температура плавления базальта, скажу я вам, примерно тысяча двести градусов. Такую температуру дают хорошие печи, которые точно недоступны примитивной культуре сектантов. У тех даже с кузнечным делом беда. Храм — работа атлантов.

—Ну и пусть,— равнодушно ответил Коростин, разматывая провода от дизельного генератора.— В другой ситуации я бы тоже удивлялся, а сейчас просто некогда.

Работа кипела нешуточная. На почти пустом месте теперь стоял странный «вигвам» из стальных конструкций, чуть поодаль поставили генератор, от которого шли провода. По краям конструкции Коростин лично установил катушки и магниты, отрегулировал подачу тока, после чего выставил несколько зеркал, направление которых долго выверял. Последним штрихом была установка в специальных зажимах дюжины артефактов, которые были призваны заставить установку работать с максимальной отдачей.

А солнце, между тем, клонилось к закату, самого солнца, само собой, никто не видел, но все замечали, что становится темнее. Здесь, на юге, световой день короче. Оставалось надеяться, что успеем завершить приготовления до темноты.

—Я боюсь,— Марина уронила провод, который сунул ей в руки Винокур, после чего прижалась ко мне, испуганно озираясь по сторонам.— Они смотрят на меня, тянут руки…

—Ты чего?— я обнял её и посмотрел в глаза.— Не надо верить, это сказки. Никого тут нет и…

—Есть,— перебил меня Башкин, что пробегал мимо с канистрой солярки для генератора.— Они здесь и они враждебны. Не скажу точно, что за сволочь притаилась в этих руинах, но они точно есть. Просто у неё повышенная чувствительность к их эманациям, а для них беременная женщина или новорожденный ребёнок — лакомая добыча.

Марина при этих словах задрожала.

—Поэтому,— продолжал учёный,— после заката лучше здесь не оставаться. Эдуард Фёдорович, может, стоило на завтра перенести?

—Увы,— он покачал головой.— Для полноценного соединения требуется включение портала на той стороне. Включают его в определённое время, то есть…— он посмотрел на часы,— уже включили. Можно собрать установку и уехать, но завтра придётся прибыть в это же время.

—Ну, так включай,— устало сказал Винокур, действие целебной мази прошло, он снова ослабел и морщился от боли при каждом шаге.

Коростин завёл генератор, тщательно проверил показания приборов, после чего велел нам собраться и послушать его напутственное слово.

—Итак, товарищи, вся аппаратура проверена, показания приборов говорят о том, что портал откроется, с огромной долей вероятности, шагнув в портал, мы окажемся с той стороны, в том самом помещении, откуда отправляли меня и Дмитрия, более того, портал станет стабильным на очень долгое время, но…— он помялся некоторое время,— есть некоторая, отличная от нуля вероятность…

—Чего?— хором спросили мы.

—Того, что портал откроется куда-то ещё.

—Эмммм…

—Ну, вероятность очень мала, около одного процента, мои вычисления говорят о том, что миров больше трёх, а потому…

—Смотрите,— перебил его Винокур, указывая на огоньки, что стали кружиться в месте, куда были направлены зеркала.

—Так и должно быть,— инженер подкрутил регулятор, лампы, что скрывались внутри конструкции, вспыхнули ярче.— Короче, во избежание недоразумений предлагаю взять с собой оружие, запас патронов, еды и воды. Всё, что только сможем нагрузить на себя.

Предложение было признано здравым, а потому мы немедленно стали вытаскивать из машины всё, что хоть теоретически могло пригодиться в ином мире, каким бы он ни был. Оружие и патроны прихватили первым делом, потом побросали в мешки по несколько банок консервов, наполнили фляги водой, забрали запас одежды, тёплые одеяла, лекарства. Башкин прихватил свой заветный чемоданчик, не факт, что он пригодится в ином мире, но и выбрасывать жалко, аппаратура в нём стоит миллионы.

Кое-что пришлось оставить, гранатомёт точно станет обузой, как и пулемёт. Пусть их приберёт дедушка Али. А вот патроны большого калибра мы постарались унести с собой, около трёх сотен, большей частью снайперских. Есть ведь штуцер, незаменимый против крупных тварей.

Внезапно Марина крикнула:

—Они здесь!!!

Она постаралась спрятаться за мою спину, но я никого вокруг не видел, хотя темнота сгущалась быстро.

Башкин тут же начал рассыпать вокруг стоянки чёрный порошок, словно Хома Брут в церкви, создавая защитный круг. А установка уже вовсю работала: огоньки, которых поначалу было меньше десятка, постоянно множились, а вращение приобрело хаотичный характер. Постепенно они слились в световой кокон, который рос на глазах.

—Надо поторопиться,— сказал Башкин.— Защита слабая, продержится минут пять, не больше.

—Да, собственно, всё уже готово,— сообщил Коростин, закинув на плечо мешок с припасами и взяв в руку автомат.— Осталось шагнуть.

—А он металл пропускает?— спросил я, вспомнив свой первый проход.

—Сейчас — да,— сказал инженер и бросил в облако света попавшуюся в руки гайку. Гайка пролетела свободно и исчезла.

Мы собрались вокруг портала, все переминались с ноги на ногу, а Коростин вдруг заглушил генератор и принялся снимать артефакты, складывая их в мешок.

—Это больше не нужно,— сообщил он, кивнув на портал, который и не думал закрываться.— Дальше он будет стабильно работать несколько часов, а потом…— мы вернёмся.

О неблагоприятном исходе он предпочитал не думать.

Наша нерешительность сошла на нет с новым криком Марины, в ту же секунду я увидел, как возникшая из темноты чёрная рука, длинная, как резиновый шланг, ухватила её за запястье и попыталась утащить. Жену удалось отбить только тогда, когда Башкин бросил в эту руку, что состояла из тени, но хватала, как настоящая, горсть своего волшебного порошка. Из темноты раздался вопль, который невозможно назвать человеческим, а рука распалась облаком чёрных хлопьев. Крики вокруг усилились, мы похватали имущество, а потом Коростин буквально затолкал нас в портал, а следом и заскочил сам.

Яркий свет, запах озона, резкая боль, а потом мы одной большой толпой повалились на землю, заросшую травой.

—Что за дерьмо?— спросил Винокур, у которого после падения снова начала кровоточить рана.

—Я предупреждал,— хмуро ответил инженер.— Такое могло быть. Нам очень сильно не повезло. Из сотни хороших раскладов выпал самый плохой.

—Надо бы узнать, насколько плохой,— выдал дельную мысль неразговорчивый Никита.— Где мы вообще?