* * *

Спустившийся по лестнице плотный смуглый мужчина с короткой бородой, подойдя к настилу, направил луч фонаря на Сергея и Николая. Головы обоих были перевязаны. На лицах виднелись следы побоев. Перевел луч в сторону. Увидел десятилитровый алюминиевый бочонок с водой. Стоявший рядом с направленным на русских автоматом боевик внимательно и настороженно всматривался в их лица.

– Как чувствуете себя? – спросил смуглый.

– Пока дышим, – отозвался Сергей.

– Завтра будете делать машину, – кивнул смуглый. – За четыре часа должны сделать. – Он полез вверх.

– Смотря что с машиной, – услышал он голос Сергея. – Может, ее уже в утиль списывать надо.

– Не сделаете – забью плетьми.

– Утешил, – буркнул Сергей. Повернувшись, посмотрел на Николая. – Хорошо еще завтра. Может, более-менее очухаемся. Но что-то непонятное происходит. Неужели из-за этой машины нас и оставили живыми да еще и лечить начали?

– Если они не сделают машину, – предупредил хозяина смуглый, – отвечать будешь ты. Я поверил тебе. Машину тащат сюда. Смотри! – кивнул он и направился к стоявшему около ворот «УАЗу».

Хозяин сумрачно посмотрел ему вслед.

– Зачем я сказал, – проворчал он, – о механиках? Били их зря, – вздохнул он. – Но должны сделать. – Посмотрев на приземистое здание, покачал головой. – Придется тоже в горы уходить. Не хотел я вступать в войну…

– Понятно, – кивнул Денис. – Значит, в эту сторону. – Он посмотрел на узкий переулок. – Такое чувство, что улицы как бы специально в некоторых местах суживаются. Развалины, техника брошенная… Наверное, рассчитывают на то, что танки войдут. Но генералы это уже проходили. Неужели снова на ура в Грозный двинут?

– Вот здесь, – показала глазами Малика на большое здание, – располагается штаб боевиков.

– Это заметно. Бородачи не шляются, как обычно. И проверяют всех, кто входит. И славяне есть. Неужели даже русским доверяют? А это что? – Денис кивнул на высокое здание с большими окнами.

– Спортивный комплекс, – ответила Малика. – Что сейчас там, не знаю. Надо было все обойти с Салимом, он хорошо знал Грозный.

– Ты тоже неплохо его знаешь.

– Уходите, – проходя мимо, бросил Борис, – на вас обращают внимание.

Денис и Малика неторопливо пошли дальше. Шедший впереди Борис, остановившись, похлопал себя по множеству карманов, достал сигарету.

– Приятель, – обратился он к проходившему Богатырю, – огоньку не найдется?

– Есть. – Тот достал зажигалку.

– И?… – щелкнув зажигалкой, тихо спросил Борис.

– Отлично, – кивнул Илья. – Можно…

– Все дома, – буркнул, отдавая зажигалку, Бабич и двинулся дальше.

– Конспиратор! – хмыкнул Богатырь и неторопливо зашагал по улице.

Ему удалась небрежная и в то же время вызывающая походка наемников многих национальностей. Люди, сделавшие войну своей профессией, всем видом показывали, что им плевать на идеалы или веру тех, за кого они воюют. Они молились одному богу – деньгам. Здоровенная фигура в американском камуфляже, с ручным пулеметом вызывала невольное уважение и опасение. Вышедший из подъезда пожилой мужчина в ватнике, увидев Богатыря, поспешно вернулся назад. Борис усмехнулся и вдруг увидел, что Богатырь стремительно вошел в подъезд. Он быстро прошел вперед и заметил идущую по переулку Хавиту с тремя боевиками. Поправив темные очки, чуть ссутулился и, слегка прихрамывая на правую ногу, продолжил свой путь. Хавита и трое чеченцев быстро пересекли улицу и вошли в переулок. Борис, усмехнувшись, остановился.

– Земляк, – услышал он голос, – привет! Ты откуда? – Подняв голову, увидел в окне второго этажа рыжебородого мужчину. Мысленно чертыхнулся. – Иди, – рыжебородый махнул рукой, – братана у меня грохнули. Я этих сук… – громко продолжал он. – Уже почти год дерусь. А они брата…

Борис увидел, как чья-то рука закрыла рыжебородому рот, и его оттащили внутрь квартиры.

«Значит, братишку потерял? – Усмехнувшись, Бабич пошел дальше. – А папаня твой, наверное, еще против царя-батюшки с чеченцами воевал. Или, может, мать с отцом ждут своих сыночков рыжебородых с шабашки, ведь не сказали вы, сучары, что боевикам Басаева служите. Цена вам, псы комолые, – шлепнул он себя кончиком пальца по носу, – сто баксов».

Оттуда, куда ушла Хавита с боевиками, раздались громкие крики:

– Помогите! Люди добрые! Убивают!

Борис повернул назад.

«Впрочем, не надо, Борька, – пробормотал он, – топай вперед. А то нарвешься на крупные неприятности». Бабич уже сделал несколько шагов, когда вспомнил о Богатыре. Остановился. Сделал он это вовремя. Из подъезда выскочил Богатырь. Пулемет он держал в руках.

– Ко мне! – приказал Борис. – Илья, уходим!

Взглянув на него, тот мотнул головой и, шумно выдохнув, сделал шаг в его сторону. По другой стороне улицы медленно шли Малика и Денис. Борис подошел к ним.

– Там твоя знакомая, – сказал он. И увидел, как вспыхнули глаза Малики. – Уведи ее, – посоветовал Бабич Денису. – А то от былой сдержанности у нее и следа не осталось. Успокойся, – сказал он подошедшему Богатырю. – У нас своя работа. Там мы поможем только на миг, а потом и нас кончат, и тех добьют.

– Людей на работу забирают, – вздохнула Малика.

– Все! – резко бросил Борис. – Домой.

Хавита, повернувшись на одной ноге, пяткой сильно ударила пожилого мужчину славянской внешности в живот. Согнувшись, тот упал. Трое боевиков рассмеялись.

– Отпустите ее, – плача, попросила пожилая, с растрепанными волосами женщина, – я пойду вместо нее…

– Иди домой! – резко перебила ее чеченка. – Дочь вернется через три дня.

Молодая женщина со связанными сзади руками, стоя на коленях, плакала.

– Вставай! – Боевик пнул ее ногой. – Пошли.

Заплакав еще громче, женщина с трудом встала. Мать доползла до стонущего мужчины и заголосила:

– Васенька! Ведь дочь нашу, Наташеньку…

– Замолчи, – Хавита поднесла к ее рту конец ствола винтовки, – или убью!

Женщина, испуганно отпрянув, замолчала.

– Куда это они народ собирают? – спросил Богатырь.

– На работу, – буркнул набивавший рожок патронами Денис. – По всему городу строят укрепления. Трудновато нашим здесь придется.

– Если будет так, как сейчас по Чечне идут, – сказал Богатырь, – тактика катка, то потерь будет намного меньше.

– Но все равно будут, – перебил его Денис. – Здесь наверняка останутся в основном те, у кого руки по локоть в крови, или наймиты. – Он бросил быстрый взгляд на Бабича. – А ты действительно в Югославии…

– Моя биография касается только меня, – буркнул тот. – Сейчас давайте перестанем обсуждать перспективу штурма Грозного нашими войсками и отдохнем. Я думаю, ночь предстоит бессонная.