это ты изменила меня. Тогда я решил, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

На тот момент я работал там уже год. В то утро Ванесса позвала меня в свой кабинет на – как она выразилась – очень важный разговор.

– Доброе утро, Ник. Прошу, присаживайся, – она указала на стул по обратную сторону от своего стола, я покорно сел. – Должна похвалить тебя за твою работу. Тебя очень ценят мои работники и даже ученики, хотя к ним очень сложно найти подход. Особенно к некоторым, – последнее слово она выделила с особой интонацией, и я тут же понял о ком идет речь.

– Спасибо. Я и сам очень рад, что смог прижиться здесь.

– Это очень хорошо. Я ценю твой подход к некоторым сложным ученикам. В особенности к Эбигейл Морган. – Мне показалось, что она при этом разговоре нервничала больше, чем я. – Как ты уже успел понять, Эбигейл довольно сложный ребенок. В семь лет она осталась без родителей и была вынуждена переехать сюда. Бедняжка столько пережила за свою недолгую жизнь, что и подумать страшно. Однако есть в ее жизни и светлая сторона.

– О чем это вы?

– Только прошу, пообещай, что не расскажешь ей. Я не хочу, чтобы она волновалась и отвлекалась от учебы из-за подобных глупостей. Я ведь все делаю ради нее, ради ее будущего! – выплюнув последнюю фразу, она скривилась.

– Я обещаю, что ничего ей не расскажу.

Конечно, я сразу же заинтересовался. Я знал Ванессу почти год и все также считал ее святой. За все время не было ни одного момента, из-за которого я мог бы разочароваться в ней. Однако, этот разговор начинал напрягать.

– Ее родители были хорошо обеспечены. Перед переездом в Филадельфию они подготовили все должным образом. Купили дом, пусть и небольшой, нашли школу для Эбигейл, даже открыли ей счет в банке для дальнейшей учебы в колледже. И это прекрасно! Очень хорошо, что родители так заботятся о своих детях, – она замолчала и как-то странно заулыбалась. – Я надеюсь, ты понимаешь, что Эбигейл еще слишком мала, чтобы самой распоряжаться такими деньгами. И это не только мое мнение, но и службы опеки. Именно они рассказали мне об этих обстоятельствах и настоятельно рекомендовали взять это под свой контроль.

– Я так понимаю, что такое бывает довольно часто. Все-таки никакие деньги не защитят от несчастного случая. Но при чем тут я?

– А при том, – ее натянутая улыбка тут же исчезла с лица, – я даю тебе индивидуальное задание. Ты должен сделать все, чтобы найти подход к Эбигейл и расположить ее к себе. Я пыталась и сама заслужить ее доверие, но как видишь, не вышло. Она закатывает глаза всякий раз как я вхожу в комнату, – увидев мой удивленный взгляд, она снова улыбнулась и поспешила объясниться, – это не то, что ты подумал. Я поступаю как велела служба опеки. Она – очень трудный ребенок и мне нужен человек, который сможет с ней совладать. К тому же, нам всем будет проще, если Эбигейл пока не будет знать о своем наследстве, а всеми ее счетами – разумеется только до ее восемнадцатилетия – буду распоряжаться я, как ее законный опекун. Ты, возможно, подумаешь, это неправильно по отношению к ней, но уверяю, я делаю все это только ради ее блага.

Именно так я и подумал. Что это неправильно. А еще низко, аморально и совершенно недостойно человека, которым я ее себе представлял. Во время обучения в университете я немного изучал тему опекунства и прекрасно понимал, что весь ее рассказ – бред, просто «пыль» в глаза. Для меня стало очевидно, что Ванесса таким образом наживается на бедных детях. Возможно, она делала это уже не в первый и даже не во второй раз. Но тут мое чувство вселенской справедливости дало о себе знать. Это был идеальный шанс наконец сделать то, ради чего я и пришел сюда. Я решил поставить ее на место, так сказать «вывести на чистую воду». А для этого нужно немного поработать под прикрытием.

– Ну, раз это ради ее блага, то я согласен.

– Разумеется! Я все делаю ради своих учеников и их будущего! – она будто засияла и мне даже подумалось не ошибся ли я на ее счет. Снова.

– Тогда какие будут мои действия?

– С сегодняшнего дня ты станешь ее главным опекуном, будешь полностью за нее отвечать. Я не часто такое делаю, но в случае с Эбигейл это просто необходимо. Теперь ты должен следить за ней круглосуточно и обо всем докладывать мне. Твоей первостепенной задачей будет заслужить ее доверие. Ты довольно успешно прижился здесь, и я не гарантирую, что с Эбигейл все будет так же легко, как с остальными, – она скривилась, но вновь выдавила из себя улыбку, – но про меня лучше не говори ни слова, она меня ненавидит.

Нет, все же я не ошибся. Эта женщина была самым ужасным и алчным человеком, которого я знал. Даже продавцы наркотиков, которые подсаживали на них подростков, выглядели не так ужасно на ее фоне.

– Хорошо, я все понял. Тогда я могу идти?

– Да, иди. И надеюсь, ты меня не подведешь.

Как только я вышел из ее кабинета, меня переполнила такая ярость. Очевидно, она уже проворачивала такое, просто в этот раз не смогла справиться сама. Ты оказалась не такой наивной и слабохарактерной, как другие дети. Ты не боялась пойти против системы, ты не боялась даже напрямую говорить Ванессе о том, как ты на самом деле к ней относишься. Пришло время и ты бы узнала о своем наследстве, а ее план пошел бы под откос. Она, конечно, не могла этого допустить и привлекла меня в свои грязные делишки. У меня это в голове не укладывалось. Как она только спит по ночам, зная, что живет на деньги детей сирот?

Спустя пять минут, придя в себя, я принял решение действовать. Мне предстояло вспомнить, ради чего я вообще пришел сюда. Я пообещал себе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Действовать я решил по плану. Первым делом мне было нужно найти к тебе подход. Как бы ужасно это ни звучало, но тут Ванесса была права. Нужен был человек, которому ты смогла бы довериться. И всем было бы лучше, если бы таким человеком стал я, нежели Ванесса.

Следующие полгода я действительно пытался подружиться с тобой. Ты была непробиваема, зла на весь мир, разочарована, не доверяла никому, постоянно