От первого сообщения – «школа» – она перешла к чуть более длинному: «Дебра школа». Это оказалось сущим кошмаром. Передать сообщение Зои пыталась трижды и каждый раз пропускала буквы, путалась в цифрах, мигала слишком часто или останавливалась не там. Со вниманием и концентрацией было худо – и становилось все хуже.

Наконец она оставила попытки и теперь просто лежала, отдавшись разноголосице мыслей.

Голова кружилась, в висках пульсировала боль. От изнеможения, от жажды или от недостатка кислорода?

В миллионный раз Зои задавалась вопросом, не испортила ли все, постаравшись связаться с людьми наверху. В конце концов, они ее ищут, а она передала им слово «школа». Что, если она сама направила их по ложному пути?

Ну, по крайней мере, Тейтум сообразит, что убийца не решился бы зарыть жертву в общественном месте, где столько возможных свидетелей.

Теперь ей стали слышаться голоса: Андреа, родители, старые друзья и коллеги… Хотя бы на пороге смерти сознание сумело отвлечься от серийных убийц и психопатов.

Из полузабытья ее вырвал сильный удар, донесшийся сверху. Зои распахнула глаза, вглядываясь во тьму. Ничего. Вокруг все так же темно.

Но над головой раздавались звуки – настоящие звуки! Приглушенные голоса людей, удары, скрежет. Проведя вечность во тьме и тишине, наконец-то Зои слышала что-то, кроме собственного дыхания. Она попыталась закричать, позвать на помощь – но уже не могла.

Послышался скрип, следом в глаза ударил ослепительный свет. Зои мгновенно зажмурилась, однако солнечные лучи, пробившись сквозь веки, окатили голову острой болью.

Кто-то уже присел над ней и вынимал изо рта кляп. Зои подвигала языком. Что за блаженство: наконец-то свободна! Хотела попросить воды, но не смогла произнести ни слова.

Над ухом послышался знакомый голос, полный тревоги, волнения и заботы. Тейтум! Он помог ей выбраться из ящика и встать. Колени у Зои тут же подогнулись, и Тейтум подхватил ее, чтобы не упала. Кто-то перерезал путы на запястьях. Люди вокруг галдели, чей-то голос громко звал врача.

К ее губам поднесли горлышко бутылки. Зои набрала в рот прохладной свежей воды – и едва не разрыдалась от восторга.

Сильная рука, обнимающая ее за плечи. Голос Тейтума:

– Всё-всё. Всё хорошо. Мы тебя нашли.

Не без труда Зои разлепила один глаз. Она ожидала увидеть вокруг пейзаж, знакомый по предыдущим местам преступлений: бесконечная равнина, кактусы, камни и песок. Однако увидела нечто совершенно иное: аккуратно подстриженная зеленая трава, деревья, шумящие над головой, крупные белые камни странно знакомой формы… могильные плиты?

Зои открыла второй глаз. Что это? Кладбище?

– Где?.. – сипло спросила она.

– Кладбище Фейрмаунт, – ответил Тейтум. – Мы в Сан-Анджело.

Кладбище! Ее похоронили на кладбище! Зои пыталась сообразить, как так вышло, но мозг отказывался работать. Обернувшись, она увидела глубокую яму, откуда ее вытащили, и в ней гроб с открытой крышкой – не ящик, настоящий гроб.

– Это… могила?

– Могила Николь Медина, – объяснил Тейтум. – Перед самыми похоронами он подменил ее тело твоим.

Зои снова взглянула вниз. В гробу блестело что-то металлическое – инфракрасная камера. Она вздрогнула. «Перед самыми похоронами…» Кто мог такое сделать? Священник? Директор ритуального бюро? Зои обхватила себя руками: в мозгу у нее всплыл ответ.

– Патологоанатом… Соответствует профилю… Стрессовый фактор?

– Дело Уитфилд, – ответил Тейтум.

– Неверное время смерти… Ну конечно! Как мы сразу не догадались?! Ты получил мое сообщение? Я пыталась передавать буквы миганием, но все время сбивалась со счета, боялась, ты ничего не поймешь, пробовала снова и снова…

– Мы поняли, что ты хотела сказать, Зои. По твоей подсказке его и нашли. Он учился вместе с Деброй в старших классах. Послушай, давай отойдем…

– Когда он подменил тело? Сколько времени я лежала в гробу?

– Тебе надо отдохнуть. – Тейтум помахал парамедику.

– Скажи мне, сколько?

Грей кашлянул.

– Судя по тому, что нам известно, совершить подмену он мог только сегодня ночью. Позвонил в ритуальное бюро, сказал, что ему необходимо срочно провести на теле какие-то последние тесты. Вечером гроб с телом привезли в морг, а в пять утра увезли.

Зои снова оглянулась на гроб. Теперь она заметила, что в нем нет обивки – внутри лишь голые доски. Должно быть, обивку убийца снял, чтобы на видео не было заметно, что этот «ящик» чем-то отличается от предыдущих.

– Должно быть, он ждал до последнего. Вколол мне снотворное как можно позже, чтобы я не очнулась во время похорон. И чтобы подольше протянула. Скорее всего, в четыре тридцать. А сейчас сколько времени?

Подошел парамедик с медицинским саквояжем. Зои сделала шаг назад.

– Сколько сейчас времени?!

Парамедик бросил взгляд на Тейтума; тот поднял руку, призывая его подождать.

– Половина седьмого или чуть больше.

Зои моргнула.

– Четырнадцать часов… – «Что это стучит?» – подумала она. Какой-то неприятный клацающий звук, совсем рядом. – Четырнадцать часов… – И вдруг поняла: это она сама стучит зубами. – Я пролежала здесь четырнадцать часов. Он положил меня сюда. Я… я… – Почему здесь так холодно? В Сан-Анджело всегда невыносимая жара, почему же сейчас она дрожит и никак не может согреться?

– Мисс, я дам вам кое-что, чтобы вы успокоились, хорошо? – осторожно предложил парамедик.

Зои отступила еще на шаг, дрожа как осиновый лист. Ладони вспотели, зубы стучали, и никак не унималась дрожь. Она беспомощно взглянула на Тейтума. Сама не понимала, чего от него хочет, – но пусть сделает что-нибудь! Как-то ей поможет…

– Я здесь, – сказал он.

Она повернулась к парамедику. Тот уже готовил шприц.

– Мисс?

Зои неохотно кивнула – скорее, дернула головой, – и медик взял ее за руку. Игла пронзила кожу, и в тот же миг сверкнуло воспоминание: она на стоянке, что-то жалит ее в шею, и по телу распространяется острая боль. Вот так убийца ее схватил.

– Не уходи! – прошептала она Тейтуму.

И он ответил:

– Я здесь. Я никуда не уйду.

О посттравматическом синдроме Зои знала очень немного, однако была уверена: людям, на которых обрушилась эта напасть, не полезно заботиться о других таких же бедолагах. И тем не менее именно этим занимались они с Андреа – заботились друг о друге. И, пожалуй, получалось неплохо.

Конечно, не обходилось без проблем. Так вышло, что их травмы друг другу противоречили. Зои стремилась круглые сутки держать открытыми все окна в квартире. Ей нужны были свет и воздух, уличный шум звучал для ее ушей сладкой музыкой. Андреа предпочитала, чтобы и двери, и окна были закрыты и заперты на все замки. Она превратила квартиру в маленькую крепость, куда не проникнут незваные гости. Сестры искали и находили компромиссы. Например, в гостиной окно будет открыто, а в спальне – то, что выходит на пожарную лестницу – всегда закрыто и заперто на задвижку.