В конце концов мне это надоело. Решив, что клин клином вышибают, я начала прямо внутри одного воздушного монстра создавать второго, но своего и подконтрольного. Сильфов смерч даже замедлился от моей наглости, вертеть меня, как игрушку, он больше не мог, ну а мой послушный вихрь такое просто не делал. Восстановив вертикальное положение, я действительно начала парить посреди воронки, а заодно и плести заклинание, призванное покорить вредный учебный материал. И когда мне это почти удалось, услышала истеричный вопль эльфенка:

— Какого лешего она делает?

И возмущенный ответ, собственно, лешего:

— Еще раз такое брякнешь, я тебе твои лопухи на пятки натяну.

И тут же удивленный голос дриады:

— Они, они ко мне… пристают! А-а-а! Я щекотки боюсь, уберите их сейчас же!

— Ладно к тебе — ты пусть деревянная, но баба, а ко мне-то какого лысого эльфа эти палки лезут? — пробурчал ее напарник.

— Попрошу нашу расу не трогать! — влез с репликой Бэль, чей голос почему-то срывался, будто он бежал из последних сил.

— Я не трогаю, тут и без меня есть кому потрогать! — крикнул ему вдогонку будущий лесной хозяин.

Затем раздался неровный хор обалдевших гномов:

— Камни обратно в гору ползут. Чудеса-а-а!

— В какую гору? Они за нами ползут! Сожрать хотят! Я как раз вчера в романе про плотоядный гранит читал! — взвыл самый младший из отряда.

— Так это, значит, твое творчество? — гаркнул старший. — Болван неотесанный, сколько раз я тебе говорил не читать на ночь глядя всякую муть? А ну усмиряй свое оголодавшее войско!

— Да не я это! Не я!

— Уберите ее от меня! — влился в общий хор возмущенных голосов вопль княжича.

— Наше стихийное бедствие хоть правильно ориентированное, — хихикнула мавка, — мальчиков любит.

— Топи ее, идиотка!

— Я сейчас тебя утоплю, — перестав веселиться, пообещала Евлампия.

— Да прекратите вы оба! — вклинился в их перебранку эльфенок.

— Бежим! — крикнул кто-то из гномов.

— Куда? Мы тут до конца пар заперты!

— Куратор! Что за… — Голос лешего оборвался, а потом послышался снова: — Не лезь ко мне, извращенец вертлявый! Не лезь, а то грабли обломаю!

Кейсар извращенец? Да еще и вертлявый? У меня даже глаз задергался от таких новостей.

— Что же там происходит? — пробормотала я, с повышенной активностью развеивая остатки некогда могучего смерча.

Любопытство подстегивало, и спустя пять минут я уже смогла узреть наш полигон с разительными изменениями. Жуткого вида каракатица по-прежнему охотилась на ребят, но скорее из желания потискать, чем прихлопнуть. Корни, заполонившие отведенную для них площадку, спеленав дриаду и лешего, ласково поглаживали свою добычу, укачивая брыкающихся студентов то ли в попытке успокоить, то ли из желания вызвать у них морскую болезнь, чтобы им стало не до сопротивления. Двуглавый дракон с очумелыми глазами носился по воздуху от столпа огня, пытавшегося дотянуться до крылатого ящера, а упавшие камни, словно перепуганные дети, жались к матери-скале, стремясь заползти повыше. Гномы благоразумно отступили в сторону, дабы проверить, за кем это странное стадо все-таки охотится. Выяснив, что не за ними, отряд расслабился и, судя по шушуканью, начал делать ставки на особо прытких скалолазов.

— Прекрасно, Страхова! Зачет! — раздался за моей спиной голос Силарина. Резко обернувшись, я узрела его, стоящего позади Эллис со скрещенными на груди руками и странной полуулыбкой. После этих слов на парочку посмотрели и все остальные. Причем взгляды некоторых были далеко не доброжелательными. — Не так ты и безнадежна, как я думал, раз сумела с помощью любовной магии превратить агрессию в нечто… — Он задумался, подбирая слово.

— Развратное, — буркнул леший, об которого терся шустрый корешок.

— Непристойное… Ой! — пискнул эльфенок, пойманный за штаны проворным щупальцем каракатицы.

— А по-моему, прикольное, — хохотнула мавка, стоявшая в сторонке и от осьминога, и от своих напарников, к которым животное было явно неравнодушно.

— Ага, о-о-чень прикольное! — согласился с ней РокРик, уворачиваясь от огня, жаждущего заключить ящера в пылкие объятия. — Элька, ты монстр! — одобрил он ведьмочку, помахав ей хвостом.

— Вот именно, монстр, — пропыхтел леший, дернувшись в крепких тисках любвеобильной флоры, которая ко всему прочему принялась приглаживать всклокоченную шевелюру парня, выдергивая из нее лишние листочки. — Отменяй уже все, ведьма, пока эти корешки меня налысо не побрили! — потребовал он, отбрыкиваясь от новоявленного цирюльника.

— Ага, хи… Ой, хи-хи, ох ты, боже мой! — выдала странную смесь из хихиканья и междометий дриада. Очки ее от постоянного ерзанья сползли на кончик носа, и тонкая веточка, вынырнувшая из шевелящегося, словно змеи, клубка корней, аккуратно их поправила. — С-с-спасибо, — вежливо поблагодарила девушка.

— Верни все назад, Эллис! — воскликнул Бэль, пойманный в крепкие объятия каракатицы. — А то она меня заду-у-ушит!

— И меня, — поддержал его княжич. — Сандра, спасай! У нас же планы…

— Если верну, они вас по другой причине придушат, — ответила ведьмочка, растерянно глядя на деяния рук своих.

— Думай, зайка, думай, — ласково проговорил куратор, довольный, как сытый кот. На гневный взгляд ведьмочки он лишь шире улыбнулся. — Твоя стихия, тебе ее и усмирять. Причем так, чтобы свести жертвы к минимуму.

— Что значит «жертвы»? — возмутились студенты и принялись с новой силой отбиваться от стихий, сменивших агрессию на излишнюю привязанность. Что характерно, у многих процесс пошел на ура. Видимо, слова препода стали хорошим стимулятором.

Эллис же, виновато вздохнув, зажмурилась и принялась плести какое-то замысловатое заклинание из любовной магии, с которой я не очень ладила, поэтому не до конца поняла, что именно она хочет сделать. Но решила в случае чего поддержать подругу с помощью магии воздуха, способной вырвать ребят из очагов опасности и оперативно перенести их в более спокойное место, поближе к сильфу. Резко открыв глаза, Элька произнесла волшебные слова и выпустила на волю чары. Все вокруг на миг замерли, а потом снова зашевелились и заговорили.

— У-у-у ты, моя лапочка! — Раскинув в стороны руки, княжич пошел к попятившейся каракатице, от щупалец которой пару минут назад отчаянно отбивался.

— Какие вы… коричневые, — ласково улыбнулся опешившим корешкам недопричесанный леший.

— И тут, тут почешите, — смущенно попросила дриада у растений.

— Ка-а-амушки! — взвыл гном, любивший читать по ночам. — Вы такие ка-а-аменные!

— И твердые, — согласно кивнул его бородатый товарищ.

— И большие, — мечтательно произнес третий гном.