– Я могу принять твое молчание за отрицательный ответ? – поинтересовался Кастил.

Чувствуя, что к щекам прилил жар, я перевела взгляд на костер, где сидели и разговаривали люди, либо не зная, что происходит в тенях, либо не заботясь об этом.

– Кажется, ты говорил, что вольвены не стесняются проявлять чувства публично.

Он опять рассмеялся.

– Говорил, и они очень открыты со своими… проявлениями чувств. Они не испытывают при этом стыда. Уверен, ты еще увидишь одну-две голые задницы.

Мне нравилось, что они не испытывали стыда – возможно, даже не знали кислоты этой эмоции. Свобода существовать вот так, быть расслабленными и открытыми вызывала зависть.

– Если тебе неудобно, не стесняйся сказать об этом, – тихо произнес Кастил. – Нам не обязательно оставаться, мы можем уйти, когда захочешь.

Его предложение тронуло мое сердце. Я повернула голову и поцеловала его под челюстью.

– Спасибо, что сказал это, но я не чувствую неудобства.

– Хорошо. – Он наклонил голову и поцеловал меня.

Я и правда не испытывала неудобства. Прислонившись к Кастилу, я положила голову ему на грудь. Если в их действиях нет стыда, то его нет и в моем сердце.

Но мне в самом деле не стоило смотреть, а я именно это и делала. Мой взгляд переместился к тому, чем занимались Киеран и Лира. Лира прижала руку к его груди и толкнула назад, а он начал садиться или… тянуться к ней. Она полностью контролировала свои действия. Киеран откинулся назад на локтях. Я отметила, с какой уверенностью двигается ее голова, и ей в такт следует рука.

Мне следовало держать чутье закрытым, когда я сосредоточилась на Лире, но я ощутила контроль, который уже предполагала в ней, смешанный с теплым дымом. Мои щеки запылали сильнее, жар залил шею. Я пошевелилась и вытянула ногу. Пальцы Кастила переместились с моего бока на пару дюймов левее, по-прежнему выписывая сводящие с ума круги, от которых у меня перехватило дыхание.

И мне не стоило оставлять чутье открытым, когда я перевела взгляд на Киерана. Ощущение пряностей собралось в горле и в нижней части моего тела, к которой так опасно близко подобрались пальцы Кастила. Я закрыла чутье прежде, чем протянула его дальше, но я…

– Поппи?

– Да, – прошептала я.

Лира наклонила голову, прижав ее ближе к телу Киерана.

– Ты следишь за ними? – спросил Кастил. Его голос был полон дыма.

Мне хотелось отрицать.

– Если так, то ты не одна такая, да и наблюдают не только за ними. – Кастил провел пальцем по тонкой ткани моего платья. – Они не стыдятся любых проявлений чувств, независимо от того, являются ли они участниками, случайными свидетелями или… более активными наблюдателями.

Активными наблюдателями?

Я перевела взгляд на трепещущий шатер. Тонкая рука поманила человека, который сидел на песке снаружи. Мужчина поставил бутылку, из которой пил, встал и, нагнувшись, вошел в шатер, где двигались в унисон темные очертания тел. Он присоединился к ним, а Кастил опять переместился за моей спиной, наклонился вперед и просунул руку под подол моего платья, собравшегося на коленях. У меня замерло сердце, когда он провел пальцами вверх по голой коже, умудрившись не сдвинуть юбку. Пальцы его правой руки крались все ниже. Я увидела, как мужчина опустился позади фигуры, которая двигалась сверху. У меня участился пульс, а пальцы Кастила замерли под платьем между моих ног.

По мне пробежала дрожь предвкушения, смешанная с неуверенностью, а за ней последовал резкий спазм в самом моем центре.

– Поппи, Поппи, Поппи, – шептал Кастил. Его палец на платье добрался до чувствительного комка нервов. – То, что ты видишь в шатре, ответит на твои вопросы о том, как могут доставлять удовольствие друг другу три любовника?

Да? Нет? Женщина, которая была сверху на мужчине, замерла и выгнула спину, а мужчина за ее спиной притянул ее ближе к своей груди.

– Новенький двигается внутри нее либо на ней, – объяснил Кастил, продолжая выписывать проклятые круги на моем платье и во впадине между моим бедром и боком. – Разве в дневнике Уиллы не разъясняется техника?

Жар с моей кожи перелился в вены, разогрев кровь. Я кивнула.

– Разъясняется. – Я облизнула губы. – Похоже, это может быть… болезненно.

– Может, если действовать неосторожно. А они, похоже, осторожны.

Видимо, ни одному из них не было больно и ни один не обращал ни малейшего внимания на нас, сидящих на одеяле. Задохнувшись, я слегка раздвинула бедра и спросила:

– Они участвуют в Присоединении?

– Не знаю. – Его пальцы, поглаживающие мою голую кожу, скользнули к ноющему месту. Я издала сдавленный звук, а он лениво провел пальцем по собравшейся там влаге. – Для таких действий Присоединение не требуется.

– А ты?..

Я прикусила губу, когда его палец пронзил мою плоть. Мое тело судорожно дернулось так же, как и те трое в шатре. Мне пора было прекратить пялиться.

Но я поймала себя на том, что смотрю на Киерана с Лирой. Они теперь целовались, но ее рука по-прежнему двигалась на его бедре в медленном ритме.

– Я – что?

Мой пульс грохотал. Кастил продолжал касаться меня, его палец медленно погружался и выходил обратно. Я не стала предпринимать попытки оставаться неподвижной и подняла бедра навстречу его руке, заставляя себя вспомнить, как формулируются мысли.

– Ты когда-нибудь это делал? То, что происходит в шатре?

Его губы двигались по моей шее, мягко потягивая мою кожу.

– Да. – Он куснул меня, и я ахнула. – Тебя это беспокоит?

Страсть во мне улеглась достаточно, чтобы спросить:

– С чего бы?

– Иногда чье-то прошлое не дает покоя, – сказал он, и его руки замерли.

Я опустила брови и перевела взгляд.

– Кас, тебе больше двухсот лет. Полагаю, ты делал самые разные вещи.

Его пальцы опять двинулись.

– С самыми разными людьми?

От того, как он это сказал, я хихикнула.

– Да.

Хотя моя улыбка погасла, потому что я хотела спросить, делал ли он это с Ши. Через мгновение поняла, что могу просто задать вопрос. Что и сделала.

Кастил поцеловал меня в шею.

– Нет, Поппи. Мы не делали.

Удивленная, начала оборачиваться к нему, но он согнул палец, задев место внутри меня, отчего мои ноги онемели, а пальцы вжались в одеяло.

– П-почему нет?

– Мы были друзьями, а потом стали больше, чем друзьями.

Напряжение ввинчивалось в меня все глубже. Мой взгляд метнулся к костру, к шатрам и теням, а потом оказался сосредоточенным на Лире с Киераном. Они больше не целовались. Голова Лиры опять была на его поясе, а он вцепился в ее волосы, и его бедра двигались.