– А лишний крюк придется оплачивать мне? – возмутилась клиентка.

– Нет, я вычту из окончательной суммы, – успокоила ее Магдалена.

Клиентка в ярости уселась поглубже на заднем сиденье. Она опоздает. Он будет недоволен. Она немного побаивалась его. И в то же время… Она остро ощущала прикосновение шелка платья к своей коже. Легкие нежные касания волос на затылке и обнаженных плечах заставляли ее вздрагивать.

Уже долгие годы она не чувствовала себя такой… возбужденной? Нет. Оживленной? Тоже не то… Она поискала точное, живое слово – вот, нашла! Именно что живой!

Вывеска заправки была погашена. Но цепь на въезде отсутствовала, и машина въехала под навес, затормозила.

Таксистка вышла, погасив фары. Вдруг стало абсолютно темно.

Только в этот момент клиентка поняла, что что-то не так.

Ее возбуждение превратилось в страх, когда дверь открылась и таксистка вырвала у нее из рук маленькую сумочку Hermès, которую она прижала к груди в нелепой попытке защититься.

– Раздевайтесь, – скомандовала таксистка.

Клиентка застыла, в ужасе глядя на нее:

– Но вы женщина, не собираетесь же вы меня изнасиловать! Возьмите деньги, кредитную карту…

Таксистка ударила ее по губам.

– Снимайте плащ и платье.

Клиентка застонала и стала раздеваться, вертясь на сиденье. Таксистка вырвала у нее платье из рук и швырнула на переднее сиденье к сумке.

Клиентка собралась снимать белье.

– Сойдет и так. Код.

– Код? Код чего?

Она схлопотала новую пощечину.

– Код входной двери дома одиннадцать.

Клиентка покачала головой.

Таксистка замахнулась.

– Нет, пожалуйста, не надо… 79–11. Да, все правильно, 79–11.

Таксистка схватила ее за волосы и резко потянула назад.

Кончик иглы вонзился в горло, и вещество попало напрямик в мозг. Она спала, уже падая на сиденье.

Таксистка вытащила ее за ноги и бросила за бензоколонкой.

Потом, в свою очередь, быстро разделась, натянула платье и плащ и села за руль.

На коротко стриженные волосы она надела светлый парик с такой же прической, как у клиентки, поправила его в зеркале заднего вида, тронулась с места, выехала с заправки и влилась в общий поток машин.

Она остановилась в двух кварталах от места назначения.

К дому одиннадцать она подошла с пятиминутным опозданием и набрала код, постоянно смотрясь в карманное зеркальце, чтобы скрыть лицо от возможных наблюдателей.

Потом надела черные очки и позвонила в лакированную дверь. Он открыл. На нем был тот же самый серо-голубой кашемировый кардиган, в котором он встретил ее в первый раз. Он говорил по телефону. Не глядя на нее, пригласил гостью войти. Высокая политика монополизировала все его внимание.

Она прошла прямиком к музыкальному центру, выбрала станцию, передававшую тяжелый рок, и вывела звук на максимум.

Он появился на пороге гостиной с таким изумленным видом, что она расхохоталась.

Магдалена сбросила плащ, очки и парик.

– Добрый вечер, – сказала она. – Я не могла покинуть Францию, не попрощавшись с вами.

Он на миг растерялся, но быстро взял себя в руки. Покраснел, сжимая кулаки.

– Ах ты, сучка. Я убью тебя, – прохрипел он, двинувшись к ней.

Он позабыл об актерских манерах. Таким он ей нравился больше. Она позволила ему приблизиться. Ей уже не шестнадцать лет. Годы тяжко завоеванного опыта сделали ее уверенной в себе.

– Иди ко мне, милый Царь, – промурлыкала она.

Он на мгновение остановился, удивившись, несмотря на переполнявшую его ярость.

– Иди ко мне, мой Царь-Ворон, – повторила она по-испански. – Иди ко мне, папочка, любимый.

На этот раз она даст ему столько времени, сколько нужно, чтобы он попросил у нее прощения.

Моя первая читательница Камилла сумела убедить меня в том, что этот набор слов представляет собой роман. Следующая моя читательница Наджа была с ней согласна, но это не помешало ей высказать критические – и очень полезные! – замечания.

Даниель Бордес вооружилась скальпелем литературной пиковой дамы и опытной рукой помогла мне отсечь все лишнее.

Элен Биэри, моя издательница, дарила мне активную поддержку и внимательный взгляд все те пятнадцать месяцев, что я писал эту книгу.

Спасибо им всем.