И если бы тесть мой дорогой (пообщались мы с ним после — нормальный мужик!) не вернулся из Африки как раз день в день, и не попал в лапы Дону Заднице… А дальше, зная взрывной характер моей женушки, все понеслось само собой! Извиняться перед тем, кого запредельно не уважаешь, да еще после того, как он бил и пытал в тюрьме ее отца? Да скорее в Риме северное сияние увидят!

А дальше, дело вышло на государственный, даже межгосударственный уровень. Совсем я не голливудский герой — который тут же рванул бы на ту сторону мстить самолично, даже вопреки приказу. Кстати, мне приказ вышел, из Москвы одобренный — самому через границу не ходить! Ваша гибель или пленение в этом конкретном деле, это совершенно недопустимый риск для СССР! Так что отдуваться пришлось за старшего — Вальке (который взял себе позывной Скунс, от погибшего в Берлине Сереги Куницына), еще ходили в Неаполь Влад с Рябым, еще пятеро наших русских, кого я еще по Гарибальдийским бригадам помню, ну а прочие все, местные кадры, талантливые, и прошедшие школу.

Звонок по «межгороду», это был все же я. Междугородняя связь в этом времени уже есть, тем более в Европе. Как Рябой связь соединил, вопрос отдельный, скажу лишь, что для электрогения двадцать первого века, которого со здешними устройствами связи детально ознакомили, задача вполне решаемая (могли любой номер подключить — но решили приколоться). Так что разговаривал со сволочью, посмевшей угрожать моей жене, я сам, физически находясь в Риме, но всей душой там, с ребятами.

Танк, это была идея спонтанная, родившаяся коллективно. Из реальной истории-анекдота, как в семидесятом сержант-мехвод Брежнева напугал, к зазнобе в деревню на свидание на танке приехал, а неподалеку дача генсека, что особисты подумали? Планов, как завладеть танком, было несколько — от подобия того самого, были в группе три девушки — итальянки, одна очень красивая, да и остальные тоже ничего, и задурить голову какому-нибудь Джонни или Тому, не проблема; был на крайняк и план устроить ДТП, в принципе можно так с танком «поцеловаться», чтобы не очень, но повод остановиться и вылезти у экипажа был, если грузовик с маркировкой армии США и в нем сидят будто бы свои, одетые в американскую форму? Была еще пара-тройка вариантов, но сработало — пицца с пургеном. Если бы в тот день не остановились пообедать? Так съели бы в следующий раз, нам день-два не было критично!

Как минометы через границу тащили, и не батальонные 82, а полковые, что по четверть тонны весят? Разобранные на части, в грузовике с металлоломом — будет охота карабинерам Дона груду железа в кузове перекидывать? Ну и продажность слуг южного закона, конечно — в итоге, ни один полицай не пострадал, никого валить не пришлось. Что интересно, минометчиков нашли не в ведомстве Лаврентий Палыча, а в Шестой Гвардейской десантной — объяснили, подписку взяли, всего лишь, на ту сторону сходить и немного пострелять, мужики все поняли отлично, а сделали просто великолепно, минометы были немецкие, образца сорок третьего, точная копия наших. Риск был что Дон обстрел не переживет, потому и предупредили, и первыми залпами целили все ж во двор, после по дому, а под конец зажигательными. Минометы бросили, ушли без проблем. Валька после рассказывал, он ближе сидел, корректировал, и в оптику Дона в окне видел — хороший снайпер, будь с нами Герой Советского Союза Пилютин Петр Егорыч, точно бы достал, будь такой приказ.

Зачем же мы с Доном так сложно — три предупреждения? При том бардаке, что в Южной Италии творился, нам реально вполне — тихо пришли, клиент готов, тихо ушли. Так политика — не какой-нибудь герр генерал, а глава государства (пусть и неофициальный)! Его смерть политические последствия обязательно повлечет — значит, надо к ним быть загодя готовыми. А если еще и подтолкнуть, подыграть в нужном направлении…

Причем чтобы Дон (а еще больше, его хозяева) не насторожились, хотя бы в первое время. Дон Задница мразь первостатейная, но уж точно не дурак, иначе бы в главу Семьи не пролез! Хотя биография у него, если поближе взглянуть, как у типичного «братка» девяностых — из деревни Гадюкино (как это будет по-итальянски), начинал мелким крышеванием (крестьян), затем поднялся до бригадира, быстро сообразил, что «лох тот бандит, кто не хочет стать бизнесменом» (хотя в Мафии тогда это не особо приветствовалось), еще в ту, прошлую войну крутил аферы с землей, и поставками в армию лошадиной дохлятины вместо строевых коней, ну и так далее — и конечно, убийства, вымогательство, грабежи. Но вот образование «незаконченное начальное», то есть природный ум и хитрость наличествуют, а огранки системой, методикой — нет. И вот тут ситуация была просто уникальна — все выглядело, как банальный личностный конфликт. Ни в коем разе не хочу сказать про своего Галчонка — но вообще-то женщины в упрямой придури могут выкинуть такое, сто мудрецов не расхлебают и не объяснят!

— Что будет с моей бедной старой тетушкой Софией? — восклицала Лючия — с ее младшей сестрой Анитой? С моим троюродным дядей Паскуале, и его сыном Джузеппе? Дон Грязная Задница бросил их в свою тюрьму, среди разбойников и убийц!

— Отчего же среди разбойников? — отвечаю я — думаю, что в тюрьмах такого, как Дон Вонючка, сидят как раз порядочные люди. А всех убийц и разбойников он к себе на службу взял. Но не дурак же он, хотя и сволочь — предупрежден, что ответит, из-под земли достанем!

— Дочь моя, нельзя уступать мерзавцу! — говорит отец Антонио — самое лучшее, что мы можем сделать для твоих несчастных родственников, это наносить негодяю максимально сильные удары! Вывести его из равновесия — чтобы он совершал ошибки.

— Ошибки? — сразу заметила Лючия — то есть он может все же приказать кого-то убить?

— Дочь моя, прошу учесть и интересы государства и Церкви! — изрекает Антонио — или вы думаете, что Церковь смирилась с расколом Италии? К сожалению, Юг сам в значительной степени сделал свой выбор, и это прискорбно! И будет противоестеством тянуть их насильно в границы единой Италии — надо, чтобы они сами осознали свою ошибку. И вот тут вы, дочь моя, очень нам помогаете — ваше имя популярно на Юге почти так же, как на Севере! Ни в коем случае не идите на мир со злодеем — и если даже он уступит, требуйте большего. И Церковь будет с вами, в этой святой борьбе. А каждый перед каждым павшим в ней, если он был на светлой стороне, откроются райские врата, независимо от прежних грехов. Аминь!

Не уверен, что Лючии это понравилось (мне бы точно — нет). Но она ничего о том не сказала, и весь свой гнев обрушила на злосчастного Дона Кало, сделав из него козла отпущения за все. Кстати, могу сказать, что свои слова перед газетчиками она придумывала сама, без бумажки — отец Антонио в проповедях накануне ей лишь общую идею давал.

А так, временами житие наше в Риме было даже приятным. Хотя то, что нас узнавали на улице, это напрягало. Мы часто ходили пешком по прекрасному городу Риму, благо что и погода была теплая и солнечная. Рассматривали дома, как одна гриновская героиня, оценивая архитектуру, да просто окунались в атмосферу Вечного города. И с некоторых пор стали замечать, что за нами следуют в отдалении какие-то люди, нет, не топтуны Инквизиции, или еще какой Конторы (не удивлюсь, если и Москва своих прислала, коль запретили мне через границу идти), а целая толпа собирается! С восторгами не лезут, автографов не просят — просто, сзади идут, туда же куда и мы.