– Я подумал: может, вы захотите ее взять себе, – пожал он плечами.

– Конечно! Спасибо! Только почему ты считаешь, что она не получилась? – по мнению Бри, это была самая прекрасная из всех работ Адама, но она не решилась его озвучить. Брат мог обидеться или даже оскорбиться. Да и много ли она понимала в искусстве?

Адам нахмурился:

– Это не плод моего разума или воображения. Не я ее создал. Это просто список с реальности.

Его точка зрения обескуражила Бри. Брат считал – раз картина реалистическая, а не интерпретирует его мысли и чувства, значит, она не представляет большой ценности. Как же сильно он ошибался! Бри взяла Адама за руки:

– Ты и только ты создал эту картину! Каждый квадратный сантиметр полотна! И оно прекрасно! Ты уловил самую сущность натуры Эрин! Ты запечатлел всего один миг ее жизни, но сумел передать ее доброту, великодушие, оптимизм! – все то, что Бри хотелось сохранить в памяти о своей младшей сестре. – У тебя получилась потрясающая, замечательная картина! Как ты ее назовешь?

Адам на секунду повернулся к картине, в его глазах блеснула влага:

– «В безопасности».

Бри обняла брата. Она больше не допустит, чтобы он искал прибежища в своем мрачном искусстве. Она постарается вытащить его на свет!

– Останешься на ужин?

Адам потупил взгляд на ботинки:

– Гм… Я хотел начать новую картину…

– Ты только что закончил целых две!

Мимо них прошла Дана. И, подхватив со стола поваренную книгу, заявила тоном, не терпящим возражений:

– Конечно, он останется! Я приготовила запеканку!

Адам встретился глазами с Бри, и во взгляде брата она прочла легкую панику. Ха! Он не знал, как возразить Дане, а она не собиралась его выручать! Бри приобняла его одной рукой:

– Детям хочется почаще видеться с тобой. Так что придется тебе, братец, регулярно заезжать к нам на ужины. Я на это рассчитываю.

– Еженедельные семейные ужины пойдут ребятам на пользу, – не выпуская из рук кулинарную книгу, Дана снова устремилась на кухню. – В любой подходящий для всех вас день. А для меня теперь все дни одинаковые.

Оставив Люка и Кайлу рассматривать картину, а Адама выбирать место, куда ее лучше повесить, Бри последовала за Даной на кухню:

– Ты знаешь, мне предложили должность шерифа.

Налив воды в стакан, Бри вкратце пересказала подруге свой разговор с Тоддом и Мардж.

– Из тебя получится отличный шериф! Ты умна, за твоими плечами немалый опыт, и ты умеешь ладить с людьми. Сначала думаешь, потом говоришь и делаешь. И вдобавок ты не обременена никаким придурком, который стал бы вставлять тебе палки в колеса, требуя внимания к своей персоне …

Бри поперхнулась водой. Вытерев подборок салфеткой, она сказала:

– Н-да… Только, согласившись на их предложение, я не смогу включить этот довод в свою ответную речь. В этом управлении женщины никогда не служили даже помощниками шерифа.

Дана округлила глаза:

– Ты это серьезно?

– Абсолютно.

– Тогда тебе придется там все поменять, – усмехнулась подруга.

– Не заставляй меня пожалеть о своем решении!

Впрочем, Бри вовсе не считала, что ее работа шерифом – дело решенное. Ведь то, что Мардж когда-то состояла при губернаторе секретаршей, не значило, что он согласится назначить ее шерифом.

Их с Даной разговор прервал стук в дверь. На заднем крыльце стоял Мэтт. Бри открыла ему дверь и… ахнула. Рядом с Мэттом переминалась с лапы на лапу большая черно-белая собака. Едва завидев Бри, собака бросилась к ней. Мэтт был наготове и удержал ее на коротком поводке. Но Бри все равно отскочила назад, а ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Милашка, сидеть! – велел собаке Мэтт твердым голосом.

Грузный зад псины плюхнулся на пол. Высунув язык, Милашка обвела кухню огромными карими глазами.

– Что это? – спросила Бри.

– Ваша спасительница!

– Что?

– Мы же с вами говорили об этом. Собака, которая поможет вам полюбить других собак.

– Откуда она?

– Из питомника сестры. Зовут ее Милашка. Вы не обязаны ее брать, но Милашка действительно нуждается в приемной семье. Ей надо привыкнуть к жизни в доме, с хорошими людьми. Тогда бы сестра смогла подыскать ей новых хозяев и освободить место в приюте для новых четвероногих постояльцев.

Бри покосилась на собаку. Милашка была низенькой, но толстой. Практически белой, с хаотичными черными пятнышками на шкуре, черными ушами и черной отметиной на морде.

– Зачем вы привели ее сюда?

– Вам нужна неопасная собака. А Милашка именно такая – совершенно беззлобная и неагрессивная.

Это было похоже на правду. Упитанная полукровка походила на ожившую собачку-подушку Кайлы.

В кухню вбежали дети.

– Я же говорила тебе, что слышала Мэтта! Он привел собаку!

Люк и Кайла обступили Милашку, а та забыла про приказ «сидеть» и запрыгала вокруг них. Завизжав от восторга, ребята принялись ее тискать и гладить. Милашка расчувствовалась так, что даже пустила слюни. И завиляла всем задом (махать обрубком хвоста длиной не более двух сантиметров у нее не получалось).

– Это собака-спасатель, – сказал Мэтт. – Ей надо попривыкнуть к жизни в доме. Как думаете, ребята, вы сумеете обучить ее домашним манерам?

– А почему мы не можем взять ее себе? – Кайла перестала гладить Милашку, и та в знак протеста ткнулась носом в ладонь девочки.

– Это тете Бри решать, – заявил Мэтт.

– Маме бы она понравилась! – Кайла обняла Милашку, и та в ответ лизнула лицо девочки. – Она похожа на коровку!

С кухонной стойки спрыгнул Вейдер. Кот с вызовом приблизился к собаке, но та не обратила на него никакого внимания. Уязвленный Вейдер отошел, запрыгнул обратно на стойку, и сбросил на пол почтовую корреспонденцию. Похоже, кот расстроился из-за того, что ему не удалось запугать Милашку.

Но перспектива проживания на одной территории с собакой напугала Бри.

– Пойду, покормлю коней, – пробормотала она и, ретировавшись к задней двери, поспешно облачилась в куртку и сапоги. – Мэтт, вы мне не поможете?

– Конечно, – последовал он за нею в конюшню.

Кони топтались у ворот выгона в ожидании ужина. Бри открыла ворота, и они сами, без понуканий и подстегивания, разошлись по своим стойлам. Мэтт закрыл их дверцы, а Бри насыпала в поддоны комбикорм, добавила соломы и проверила корыта с водой.

А потом прислонилась спиной к дверце Ковбоя и скрестила на груди руки:

– Вам бы следовало сначала спросить о собаке меня.