– Гораздо больше ее обрадует то, что твоя шкура осталась целой и невредимой, – возразил Кейс. Хантер расплылся в улыбке.

– А вам не составит труда проводить меня до ближайшего дилижанса или железнодорожной станции? – спросила Сара.

Повисшая после ее слов тишина показалась такой плотной, что, казалось, на нее можно сесть.

– Коннер мог бы это сделать, но он не сможет по крайней мере несколько дней взобраться на лошадь, – спокойным тоном добавила Сара. – Так же и Ют.

– О чем ты говоришь? – с недоумением спросил Кейс.

– О поездке.

– Если ты беспокоишься о том, чтобы положить серебро в банк, то я отвезу его сам.

– Спасибо. Теперь мне не придется беспокоиться об этом. – Она снова повернулась к Хантеру:

– Если вы очень спешите и хотите добраться до Невады как можно быстрее, я могу спать в седле. Я нисколько не задержу вас.

Хантер посмотрел на Кейса. Его лицо было бледно, а глаза прищурены то ли от гнева, то ли от боли.

– Переговорите об этом с Кейсом, – сказал Хантер. – А затем, если вы не измените свое намерение ехать, я готов сопроводить вас до любого нужного вам места.

– Это излишне, – сказала она. – Всего лишь до ближайшей…

– Куда угодно, – перебил ее Хантер, – Это самое меньшее, что я могу сделать для женщины, которая спасла жизнь моему брату.

– За это я была вполне вознаграждена.

– Ют, Коннер, пойдемте со мной! – сказал Хантер. – Мы здесь мешаем.

Сара стала было возражать, но затем пожала плечами.

– Сестра?

– Иди с Ютом и Хантером, – приказала она Коннеру. – Я скоро присоединюсь к тебе.

– Я оседлаю одного из мулов, – сказал Хантер. – Но если он вам понадобится, мой брат круглый дурак.

Мужчины один за другим вышли из хижины, оставив Сару наедине с тем, кого она любила. И кто не любил ее.

– Что за чертовщину ты затеяла? – сразу же набросился на нее Кейс.

– Я собираюсь купить землю и разводить лошадей. Может быть, в Калифорнии. Или в Орегоне.

– Но это полная бессмыслица!

– Для меня это имеет большой смысл. Мне по душе заниматься хозяйством.

Кейс нетерпеливо махнул рукой.

– Ты прекрасно понимаешь, что именно я имею в виду! У тебя заложена основа ранчо. Если ты хочешь разводить лошадей, то Сверчок лучший из жеребцов на всей территории к западу от Миссисипи.Сара тяжело вздохнула. Как ни хотелось ей уйти от неприятных объяснений, избежать их не удастся.

Черт бы побрал Хантера, устало подумала она. Зачем ему понадобилось, чтобы они с Кейсом перед расставанием стали кричать друг на друга?

– Ранчо «Лост-Ривер» не мое, – сказала она.

– Половина его…

– …принадлежит тебе, – перебила Сара Кейса. – Вторая половина принадлежит Коннеру.

– Что?!

При других обстоятельствах подобное изумление на лице Кейса Сару лишь позабавило бы. Сейчас она испытывала только боль и горечь.

– Я отдала половину ранчо Коннеру, после того как он… как Хэл умер, – пояснила она.

– Ты знала, что он убил твоего мужа?

Веки у Сары дрогнули.

– Я знала лишь то, что один из них вернулся домой. Я благодарю Бога за то, что выжил Коннер.

– Хэл пытался ударить его револьвером. Коннер стал защищаться. Револьвер выстрелил… Несчастный случай.

Сара качнулась и прерывисто вздохнула.

– Спасибо, – прошептала она. – Я все время верила, что брат не убивал человека из-за меня. Но я так была благодарна…

Кейс подскочил и сжал ее плечи, словно опасаясь, как бы она не упала.

– Забудь всю эту чушь про отъезд, – грубовато сказал он. – Коннер и я потеснимся, и каждый будет иметь по одной трети ранчо.

– Нет.

Кейс заморгал, затем прищурился, глядя на Сару через узкие щелки своими серо-зелеными глазами.

Встретившиеся с его взглядом глаза Сары были цвета облаков во время бури. Если всего лишь мгновение назад она могла показаться слабой и беззащитной, то сейчас этого никак нельзя было сказать.

– Почему нет? Коннер первый предложит.

– Как тебе видится твое будущее? – резко спросила она. – Ты намерен пользоваться всеми… м-м-м… как бы это сказать… домашними удобствами и не иметь никакой ответственности?

На скулах Кейса выше бороды появились красные пятна. Он отпустил Сару и сделал шаг назад, как если бы вдруг обжегся о нее.

– Я не это имел в виду, – возразил он.

– А что ты имел в виду?

Кейс нервно провел рукой по волосам, и при виде этого жеста сердце у Сары сжалось от любви к этому человеку и оттого, что она навсегда его теряла.

Однако лицо ее осталось бесстрастным.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – сказал он.

– Положи то, чего тебе хочется, на одну руку и плюнь на другую и посмотри, что весомее, – с иронией повторила она фразу, которую когда-то слышала от Кейса.

– Проклятие! Ты не хочешь меня выслушать!

– Потому что ты рассуждаешь очень сумбурно.

– А ты?

– А я рассуждаю логично. Ты не хочешь жениться, потому что это означает появление детей.

Кейс тяжело засопел.

– Ты не хочешь заниматься любовью, потому что рано или поздно я забеременею.

Кейс молчал.

– Мы не можем сделать вид, что никогда не были любовниками, – продолжала Сара. – По крайней мере я не смогу… То, что ты дал мне, – это полет сокола. Я не в силах вынести такого положения, когда радость и наслаждение совсем рядом и в то же время недостижимы.

– Сара… – прошептал Кейс.

Надеясь лишь на чудо, Сара подождала.

Но Кейс больше ничего не сказал.

Да это и не требовалось. В ее памяти всплыли сказанные им однажды слова: «У меня не осталось любви. Я не хочу любить. Я никогда не полюблю то, что может умереть».

– Теперь тебе ясно, почему я не могу остаться, – сказала Сара, отворачиваясь от Кейса. – Я могу жить, не будучи любимой тобой, но я не в силах вынести твою ненависть… Скажи Хантеру, что я готова выехать прямо сейчас.

– К черту Хантера! Ты лучше подумай о Коннере!

– Ты был прав в отношении Коннера. Он не хочет ехать в восточные штаты на учебу.

Чертыхнувшись себе под нос, Кейс процедил сквозь зубы:

– Я не об этом спрашиваю.

– Мой брат не удивится. Он знает, что ты меня не любишь.

– Я говорю о том, что Коннер еще мальчишка, – раздраженно сказал Кейс. – Он нуждается в тебе.