– Сможешь забрать все это из стационарного морга?

– Да.

– Помощники нужны?

– А кто сейчас еще работает в морге?

– Мэгги и Стэн.

Мэгги Берроуз и Стэн Фрайберг – танатологи при ведомстве главного судмедэксперта Чепел-Хилла, которых откомандировали в Брайсон-Сити для работы с жертвами крушения «Эйр транссаут». Оба посещали в университете мой семинар по поиску и опознанию жертв катастрофы, оба – превосходные специалисты.

– Передай им, чтобы были готовы к семи утра.

– Вас понял.

– Ларк, все это не имеет ни малейшего касательства к гибели самолета.

– Понимаю, но эти трупы найдены на территории моего штата.

И опять в трубке – долгая пауза. Я едва различила возбужденный крик комментатора и ликование зрителей.

– Темпе, я…

Я молчала, не спеша помогать начальнику.

– Это зашло уже слишком далеко.

И в трубке запищали короткие гудки.

Что, черт возьми, все это значит?

Впрочем, у меня и так было достаточно пищи для размышлений.

На следующий день я проснулась с рассветом, а к дому Артура прибыла в половине восьмого. За одну ночь здесь все преобразилось. Теперь у заросших пуэрарией ворот дежурил один из помощников шерифа, другие охраняли парадный вход и заднюю дверь. Запустили генератор, и все строение заливал свет.

Когда я приехала, Джордж помогал Макмагону складывать в картонные коробки книги и документы, а Бобби посыпал белым порошком облицовку камина. Я проходила мимо них в кухню, и Макмагон подмигнул мне и пожелал удачи.

Следующие четыре дня я, словно шахтер, на рассвете спускалась под землю, то есть в подвал, поднималась в полдень, чтобы перекусить сэндвичем и кофе, и снова спускалась – уже до темноты. Для освещения моего подземного мира привезли второй генератор и прожекторы, а потому день и ночь на моем рабочем месте стали практически неразличимы.

Утром первого дня появился Томми Олбрайт. Он осмотрел и сфотографировал сверток, в котором, по моему убеждению, находился Джордж Эдер, а после забрал тело для транспортировки в региональную больницу Харриса в Силве.

Пока Мэгги работала с пятном разложения под стеной внутреннего двора, Стэн помогал мне фотографировать пол в погребе. Затем мы вскрыли захоронение в нише, постепенно освободили от земли труп, занося в документы расположение тела и размеры могилы, просеяли каждый комочек земли.

Покойный лежал ничком на сером шерстяном одеяле, подогнув одну руку под грудь, а второй обхватив голову. Разложение зашло уже далеко, внутренние органы превратились в жижу, голова и кисти рук были по большей части скелетированы.

Целиком открыв и детально описав останки, мы приступили к их извлечению. Перекладывая труп в мешок, я заметила, что штанина на его левой ноге сильно изодрана, а часть самой ноги ниже колена ампутирована.

Еще я увидела концентрические трещины в правой височно-теменной части черепа. Они расходились во все стороны от вмятины в центре, превращая часть черепа в паутину расколотой кости.

– Врезали бедолаге, не жалея, – заметил Стэн.

Прервав фотосъемку, он разглядывал вмятину в черепе.

– Угу.

Как всегда в таких случаях, во мне закипал гнев. Несчастного убили сокрушительным ударом по голове, а потом зарыли в неглубокой яме, словно прошлогодний мусор. Каким надо быть чудовищем, чтобы сотворить такое?

Сквозь пелену ярости пробилась еще одна мысль.

Труп был присыпан всего несколькими дюймами земли. Несмотря на разложение, на нем сохранилось значительное количество мягких тканей, а это указывает на то, что смерть наступила относительно недавно. Может, более давние жертвы захоронены глубже? В других нишах? Я напрягала внимание, стараясь ничего не упускать.

Мэгги присоединилась к нам в подвале на второй день – после того, как вырыла под пятном во дворе и вокруг него квадратную яму со стороной в десять футов и глубиной в двенадцать дюймов. Работа была утомительная и муторная, но усилия не пропали даром. Просеяв почву, эксперт обнаружила два зуба.

Покуда Стэн завершал просеивание земли из захоронения в нише, мы с Мэгги обследовали каждый дюйм пола в погребе, проверяя его на захороненные предметы и различия в плотности почвы. Обнаружили восемь подозрительных мест: два в самой нише, два в большом зале и четыре в тупиковом туннеле с западной стороны.

К концу дня мы отрыли в каждом из этих мест пробную траншею. В большом зале не обнаружилось ничего, кроме земли. В шести других местах нашли человеческие кости.

Я объяснила Стэну и Мэгги, как мы будем действовать дальше. Я попрошу в департаменте полиции помощи в фотосъемке и просеивании земли, Стэн продолжит работу в нише, а мы с Мэгги займемся захоронениями в туннеле.

Я раздавала указания помощникам профессионально холодным тоном, скрывая за ровным голосом и бесстрастным лицом подлинные чувства, бушевавшие в душе. Случая кошмарнее в моей практике еще не было, но что означал этот кошмар? Сколько еще трупов мы откопаем и почему они здесь?

Мы с Мэгги раскапывали первые две дислокации в туннеле, когда чья-то фигура появилась у входа, закрыв собой свет из большого зала. Я не сразу разглядела, кто это; может, сотрудник транспортной группы пришел что-то спросить?

Человек сделал шаг вперед – и я его узнала.

Ларк Тирелл шел ко мне четким размеренным шагом, неестественно выпрямив спину. Я выпрямилась, но здороваться не стала.

– Я пытался дозвониться тебе на мобильник.

– Журналисты делают это непрерывно.

Он не стал развивать тему.

– Каковы результаты?

– Пока найдены два разложившихся трупа и два скелета. Еще как минимум в четырех местах обнаружили кости.

Взгляд Ларка переместился с моего лица на ямы, над которыми трудились мы с Мэгги, на скелеты с плотно подогнутыми конечностями.

– Похоже на доисторические захоронения.

– Да, только эти – не доисторические.

Ларк опять посмотрел на меня.

– Кому это знать, как не тебе.

– Верно.

– Томми отправил два разложившихся трупа в региональную больницу Харриса, но там жалуются, что места в прозекторской и так не хватает. Прикажу переправить все в стационарный морг, и он будет работать ровно столько, сколько тебе понадобится.

Я ничего не ответила.

– Ты ведь справишься с этим делом?

– Конечно!

– У тебя все под контролем?

– А как же!

– Жду не дождусь, когда смогу прочесть твой отчет.

– У меня превосходный стиль.