Всё.

Спро́сите, зачем для этого слать целую эскадру?

Спроси́те у командования, им виднее.

Шестьдесят бойцов элитного подразделения «Молния». Все – с опытом участия в контртеррористических операциях на дюжине планет Ойкумены. На счету – десятки спасённых заложников. Три двойных декурии, спаянные корсетом, действующие, как единое целое. Силовая броня, не стесняющая движений. Импульсные карабины CIS-12-mini: легкие, сверхточные, с четырьмя режимами огня. Усиленный боекомплект; спецсредства…

Десантура.

Ювелиры десанта.

Чтобы эти, и не справились?!

На мониторах полыхнули ослепительные вспышки. Боты тряхнуло так, словно атмосфера планеты вдруг превратилась в жидкость. Дым. Искры. Вонь палёной изоляции. Надрывный вой аварийных алармов. Россыпь индикаторов зловеще налилась красным…

– Стабильность энергоканала падает!

73 %… 71 %… 69 %…

– Разбалансировка контуров управления!

– Строй! Держать строй!

– Сбой в работе двигуна! Падение мощности…

– Синхрон! Синхрон на критическом!

– Отставить панику, мать вашу!

И, секундой позже:

– «Бешеный», у нас нештатная ситуация.

Голос командира группы был спокоен, и диспетчер-координатор мгновенно вспотел. Это означало, что дело швах. Уж лучше б командир бранился на всю Галактику.

– PEB-1, вас не понял! Доложите…

– Нештатная ситуация. Разбалансировка контуров, падение мощности. Синхронизация энергоканала на критическом пределе. Атмосферная болтанка – 9 баллов.

– Включите атмосферную стабилизацию!

– Включена.

– Задействуйте антигравы!

– Пробуем…

В тоне командира звучал чёрный скепсис.

– …шеный! «Бешеный»! От… Что у… ходит?!

Настырный опцион всё орал с земли, добиваясь ответа. Диспетчер-координатор с трудом подавил желание отключить канал связи с FEB-1. Нет, нельзя! И так связь ни к чёрту: отключишь – потом восстанавливать замаешься. А он орёт и орёт… Диспетчер огляделся. С соседних терминалов двое опытных пилотов и техник уже вели переговоры с терпящим бедствие десантным звеном. Если кто и поможет десантникам, так это они. Специалисты. А у него, диспетчера, сейчас другая задача…

– …блемы? При… садке? Атмосфе…

– Да, проблемы! – взревел диспетчер, желая одного: чтобы придурок-опцион наконец заткнулся. – Атмосферная болтанка! Разбалансировка контуров!

– …оле! – прорвалось сквозь помехи. – Отклю… щитное… оле!

* * *

– …болтанка! Разбалансировка контуров!..

Это Змей запомнил, наверное, на всю жизнь. Атмосфера проклятой планеты. Пурпурная дымка…

«– Кнут! Ты рехнулся!»

При входе в атмосферу, вспомнил он, наш бот пошел в разнос. Мы бы долбанулись. Мама моя дорогая, мы бы точно долбанулись! Кнут отключил защитное поле. Кнут сумел посадить дохлый бот. На маневровых.

– Поле! – Змей чуть не откусил микрофон. – Отключите защитное поле!

– Опцион! Прекратите нести чушь! Что вы себе…

Голос диспетчера в акуст-линзах взлетел до фальцета. Кажется, это не были шутки сбоящей связи. Змей задохнулся от бешенства. Парни, которые летят им на выручку, гибнут, а эта визгливая крыса…

– Заткнись, идиот! Слушать меня! Отключить поле! Повторяю: отключить поле! Садиться на маневровых! Так сажал бот Кнут! Повторяю: унтер-центурион Кнут! Без поля! На маневровых! Как слышишь, твою декурию?!

Последнее, о чём сейчас думал опцион Змей – это субординация.

Штандарт-вексиллярий Папирий, диспетчер-координатор «Бешеного», просто онемел от возмущения. А когда открыл рот, желая поставить на место зарвавшегося солдафона, в голосфере перед Папирием возникло лицо военного трибуна Красса, мрачней ночи:

– Делайте, как он сказал.

Папирий окаменел.

– Связь с десантным звеном! Быстро!

Диспетчер не успел еще ничего осознать, обдумать, ответить, а руки уже сами переключили прямой канал связи с ботами на Красса:

– Есть связь…

– Говорит командующий эскадрой. Приказ: отключить защитное поле, садиться на маневровых. Как поняли?

– Вас понял. Выполняю.

И через тридцать секунд, долгих, как месяц:

– Есть выравнивание. Болтанка упала до 4-х. Корректируем курс. Задержки отклика контуров – до 0,25 секунды. Рыскание по курсу – до пяти градусов. Крен и тангаж – до четырех.

– Синхрон?

– Синхронизация энергоканала на критическом уровне и продолжает падать.

– Камуфляж?

– Мы утратим камуфляж через сорок секунд. Вместе с генератором.

– Есть возможность продолжить выполнение миссии?

– Так точно!

– Действуйте по плану! Мы отвлечём от вас внимание.

– Есть действовать по плану!

Лицо командующего вновь повернулось к Папирию. Взгляд военного трибуна не сулил добра штандарт-вексиллярию. Но Красс не стал комментировать действия диспетчера: экономил время.

– Держать постоянную связь с десантным звеном. Держать постоянную связь с ботом на планете. Все переговоры дублировать на мой личный запасной канал.

– Есть, господин военный…

Забыв о Папирии, Красс включил канал общего оповещения:

– Говорит командующий эскадрой! Переходим к фазе «Карты на стол». Повторяю: «Карты на стол»! Даю отсчёт…

– …два… один… ноль!

Космос над планетой мигнул. Словно ветер промчался по орбите, в один миг сдёрнув покровы невидимости с оперативной эскадры «Гладиус». Скромное по меркам Ойкумены соединение, для туземцев эскадра предстала армадой вторжения, готовой обрушиться на изумленную Астлантиду. Жаль, подумал Красс, нельзя устроить наглядную демонстрацию, превратив спутники и орбитальные станции в облака раскалённой плазмы. «Не стрелять на орбите!» – слова раба, верней, унтер-центуриона Кнута, обернулись приказом консуляр-трибуна Рутилия. Что ж, Красс привык не только отдавать, но и выполнять приказы.

Он не будет стрелять.

* * *

Семь секунд.

Ровно столько времени прошло от того момента, когда «Гладиус» предстал во всей своей грозной мощи перед телескопами, радарами и спутниковыми камерами слежения астлан. Семь секунд шока. Перепроверка данных, уточнение координат и параметров, звонки начальству, требования подтверждений, сигнал тревоги – хаос, на который рассчитывал Красс, готов был вскипеть и хлынуть через край.