Все это означает, что реформа армии невозможна без революции в стране, т. е. без смены строя и курса (любым путем – путем быстрого свержения режима или его эволюции). И заключаться эта революция будет в осмыслении исторического призвания нашей страны, выработке ее национальной идеи и преобразовании общественных отношений таким образом, чтобы на месте нынешней непонятной ни миру, ни самой себе России появилась, если так можно выразиться, Российская постсоветская постсоциалистическая республика. Это не исключает некоторых нетривиальных шагов, например, передачи (временно, до решения жилищной проблемы для офицеров) неизвестно на какие средства возведенных особняков для размещения в каждом из них нескольких офицерских семей. А переход на кадрово-территориальную систему организации армии (об этом – ниже) сделает невозможными проявления «дедовщины». Тогда наши воины снова будут с гордостью распевать походные песни, будучи убежденными в том, что «от тайги до британских морей Русская армия всех сильней!»

О самом большом соблазне для значительной части российской правящей элиты 90-х годов, до конца не преодоленном еще до сих пор, писал недавно генерал-полковник Леонид Ивашов. По его словам, эти «элитарии», превратившие власть в коммерческую организацию, вписанную во внутриолигархическую модель, были убеждены в том, что им удастся вписаться и в мировую олигархо-экономическую систему. Эта идея «по природе своей преступна, потому что не было в истории примеров, чтобы огромная самобытная цивилизация с уникальной историей ползла на коленях в другую цивилизацию, которая противна ей по сути и является ее антиподом»[42]. Эта часть правящей элиты современной России представляет собой «пятую колонну» Запада и непременно должна быть разгромлена в самое ближайшее время (о чем пойдет речь в следующей главе).

В весьма остроумной исторической фантасмагории советского перебежчика Виктора Суворова «Ледокол» (которую почему-то все восприняли как серьезное исследование) рассказывается такая байка. Перед советской разведкой накануне войны, разумеется, была поставлена задача: узнать, собирается ли Германия напасть на СССР. И разведка ответила: не собирается. Доказательства? Цены на баранину не изменились! Причем тут баранина? А это означает, что вермахт не шьет овчинных полушубков для будущей войны в России.

События последних лет на мировой арене, думается, показали пустоту мечтаний «демократов» о безмятежном существовании России, у которой якобы нет противников. Есть противники, в том числе и непримиримые, просто одержимые мечтой «окончательно решить русский вопрос», то есть отбросить Россию за Урал, да еще и обрубить ее с востока. Надежды на плавное вхождение России в формирующуюся единую Европу не оправдались, мы остаемся чуждым для нее элементом. А значит, нам нужны вполне современные Вооруженные Силы, способные гарантировать безопасность России. А зная, что НАТО посматривает на Восток, нашей власти стоило бы внимательно отслеживать то, что происходит в стане наших возможных противников, и, образно говоря, «изучать динамику цен на баранину в Германии».

«ВАРЯГ» ИЛИ «БУРАН», или В ЧЕМ СИЛА БУДУЩЕЙ РОССИИ

Власть России сначала переименовала праздник 7 ноября, потом скромно зачислила его в разряд исторических дат, упразднив его красный цвет в календаре. А ведь день 7 ноября для каждого мыслящего человека, как бы он ни относился к Октябрьской революции, все же – событие всемирно-исторического значения. А без общенационального праздника, по сути, нет и единого государства. И не потому ли несколько лет назад с такой помпой была начата подготовка к торжествам по случаю 300-летия русского флота?

Отчасти это, может быть, связано с «имиджем» Петра I, созданным историками и романистами (в особенности Алексеем Толстым): великий реформатор в их изображении превратился ни больше, ни меньше как в «создателя России». Он и Российскую империю создал, и «Табель о рангах», и армию, а вот теперь, оказывается, и флот. Все это, мягко говоря, не совсем так. Российские цари (а так называли уже Ивана III и даже Дмитрия Донского!) были равновеликими византийским императорам-базилевсам, табель о рангах – от боярского сына до ближнего боярина – существовала и в Московском государстве, а регулярную армию с капитанами и майорами (и даже гусарами!) завел еще царь Михаил Федорович (да и генеральские звания были у нас еще до Петра). Просто многое называлось по-другому, но кто виноват, что мы, по словам Пушкина, «ленивы и нелюбопытны» и не можем увидеть сущность явления за иным названием? И потому празднование того дня, когда Петр приказал завести флот, неизбежно несет на себе оттенок самоунижения: получается, что «и здесь мы козлы» – без Петра I даже захудалого кораблика не могли построить!

Остается лишь поражаться невежеству ученых академиков и славных адмиралов, насоветовавших руководству страны учредить этот праздник. Ведь русские люди еще в XVII веке, до Петра, начали заселять побережье Северного Ледовитого океана. Они построили там города (Мангазея, например, известна с 1601 года, за 70 лет до рождения Петра), а ведь для этого нужны были не какие-то утлые челны, а настоящие корабли, способные плавать между льдами, в море, где часты штормы. Голландский мореплаватель В. Баренц, совершивший в конце XVI века (!) три экспедиции в поисках Северного пути в Индию (во время последней он умер и похоронен на Новой Земле), всюду находил стоянки и поселения русских землепроходцев, у которых получал съестные припасы и сведения о землях, лежащих далеко к востоку. Холмогорец Федот Попов с казаком Иваном Дежневым еще в 1648 году открыли пролив, отделяющий Азию от Америки, много позднее заново открытый В. Берингом и названный его именем. После всего этого просто стыдно называть ботик Петра I «дедушкой русского флота».

Не исключено, что «праздник года» был выбран тогда и по модным соображениям «согласия и примирения». Прозападным либералам Петр дорог как монарх, прорубивший «окно в Европу» и даровавший россиянам известное трехцветное полотнище, националисты же почитают в нем государственника, одержавшего Полтавскую победу. И все же идея праздника была надуманной, потому он и не получился, на что есть глубокие, геополитические причины.

В 20-е годы в СССР шли острые дебаты о направлениях военного строительства. В частности, среди военных существовала довольно влиятельная группировка «континенталистов», которые доказывали своим оппонентам из «морского» лобби, что мощный военно-морской флот нашим Вооруженным силам как бы вообще не нужен: СССР – держава сухопутная, и военной опорой ему должна быть именно армия, а не флот. Прежде чем ратовать за флот, нужно разобраться в стратегических и геополитических потребностях страны. О чем говорит нам история?

После нескольких побед выпестованного Петром I флота над шведами он на несколько десятилетий приходит а упадок – и не по причине, как принято считать, скудоумия преемников «отца Отечества», а потому, что в замыслах основателя Российской империи помимо ценного было и много просто монаршей блажи человека, очарованного маленькой Голландией и вознамерившегося из своей России сделать Голландию большую. Звездный час отечественного флота наступил при Екатерине II, проводившей изощренную и коварную политику вестернизации России, а внешнюю политику нацелившей на прорубание второго «окна в Европу» – через Константинополь. Вот где победа нашего флота над турецким стала легендой! Достаточно вспомнить славные победы адмирала Ф. Ушакова в морских сражениях у Керчи, Тендры и Калиакрии. И в следующем столетии нам сопутствовал успех: в 1827 году русские разгромили турецкий флот в Наваринском сражении, когда отличился будущий адмирал и командующий Черноморским флотом М. Лазарев, в 1853 году П. Нахимов разгромил турецкий флот у Синопа. Правда, впоследствии историк В. Ключевский язвительно скажет об этой эпопее так: «Ура! В Средиземном море нашелся флот слабее нашего!», и отчасти он был прав: больше впечатляющих побед на счету отечественного флота не было.