– Вот именно. Рассказываю примерную структуру переговорного пакета и порядок действий. Прежде всего реорганизуем центр в Раздорах. Он себя уже сто раз окупил, а ВИП-клиенты на Рублевке поездят в город на процедуры и лечение, пока мы где-то по соседству не откроем новый центр. Подождут. А мужчины ждать больше не могут.

– Выгоняем из клиники на фиг всех бандерасов, набираем длинноногих блондинок? – спросила Полина.

– Примерно. Кстати, Алена, уведешь лучших моделей из глянца, своему бывшему шефу-придурку соли на хвост насыплешь. Пустячок, а приятно. Будет центр для мужчин. Пилотный проект. Параллельно Полина на канале «Культура» начинает вести программу вместе с Шуриком. Символизируя гармоничную семейную пару, будут рассказывать о любви в браке, и только в браке. Приглашать другие пары, спорить. Ты, Кыса, будешь вести другую передачу, рассказывая о любви вне брака и о том, что женщина «за гранью» всегда найдет способы примирить с собой молодую лань, за которой охотится ее муж, и научить эту лань, как ей жить, потому что ее собственная «грань» вообще-то недалеко. Наша целевая аудитория – мужчины – должны узнать, что лани им разрешены мудрыми женами. От снятия запрета у половины вся охота пропадет. Женщины всегда конкурировали за мужчин, пусть теперь мужчины поймут, что им надо конкурировать за женщин.

– Когда вы пойдете договариваться, – вмешался в разговор Мэтью, – я бы настойчиво рекомендовал сразу оговорить, что в течение полугода все члены правительства и аппарат должны пройти оздоровительный курс в Раздорах. Полная программа очищения и обязательная работа с психотерапевтом.

– Я всегда говорила, Мэтью, что ты гений. – Алена с любовью посмотрела на Мэтью. – Только дурак Мурлов мог сказать, что ты не понимаешь российских реалий. Отправить правительство к психотерапевтам и на очищение – это просто супер. Пусть поголодают, почистятся, может, кто и в астрал уйдет и вернется оттуда обновленным.

– Просто в точку, Мэтью, браво. Это как лакмусовая бумажка. Если об этом договоримся, считай, победили. – Катька допила кофе и с наслаждением закурила. – Отправить все правительство на детокс, голодание и клизмы в Раздоры – это такой политический месседж. Чтобы сразу, как бандерасы, поняли, что лафа кончилась и здесь вам не тут. Шаг влево, вправо – расстрел, побег – на месте.

– Пусть поймут, что на их обвислые щеки и бычьи шеи женщинам уже смотреть противно. Пусть подтянутся, да и пластика кое-кому не повредит, а кому-то и липосакция, – добавила Кыса.

– Пилотный проект очищения правительства от миазмов – как часть переговорного пакета? Это мне нравится! – включилась наконец в разговор опоздавшая к завтраку Степанова. – Естественно, за все платят мужчины. Это обсуждению не подлежит. Так что наш центр в Раздорах клиентурой на долгое время полностью обеспечен. Вопрос: продаем ли мы мужчинам страховки?

– А что у них составит страховой случай? Импотенция, что ли? – Шурик с отвращением отодвинул от себя тарелку с кашей, встал и направился к лестнице, ведущей вниз, к бассейну.

– У моего мужа только импотенция на уме, – вздохнула Полина. – По-моему, никто из мужиков от наступления импотенции такие муки и страхи, как женщины от климакса, не испытывает. У них страх один – остаться без денег или без власти. Поэтому они и не могут наесться. Мэтью, ты сможешь сформулировать страховой случай? Примерно так: потеря бизнеса или работы, включая перевод на принципиально менее оплачиваемую, после пятидесяти лет. Если раньше они еще в состоянии начать все сначала, то к пятидесяти их начинает душить страх выпасть из обоймы. Они хорохорятся, как женщины, теряющие свежесть осетрины, и пускаются во все тяжкие. И миазмы, и стяжательство, и подлости, и все прочее.

– Если не возражаете, продолжу, – прервала Полину Катька. – Значит, пилотный проект – это раз. Лечение правительства – два. Третье – деньги для развития филиальной сети. Чтобы за пару лет сделать клиентами несколько миллионов мужчин. Конечно, у них мотивация ниже, чем у женщин, но я не хочу по третьему разу обсуждать, что мужики слабаки, с силой воли у них проблемы. Все, проехали! Власть уже у нас. Управление мужчинами и ответственность за них лежат на хрупких плечах женщин. Мужчины только работают и делают что велено. Короче, три – это деньги для кардинального расширения нашей сети.

– Вот именно, деньги, – подхватила Алена. – А у нас допэмиссия все еще в запрете. Не говоря уже, что медико-оздоровительный центр на Байкале – это императив. Даже не вздумай откладывать этот проект.

– Я и не предлагаю. Надо его делать. Надо открывать, как решили, филиалы в Перми, Красноярске и Владике. Особенно если решим продавать мужчинам страховку. Но можно и лечить их бесплатно, как обездоленный класс, в рамках социальной программы. Денег надо много, по крайней мере еще ярд, чтобы охватить хотя бы миллионов пять мужчин, за которых из своих страховых взносов не захотят платить их женщины.

– Женщины будут платить за мужчин? Ты что, с ума сошла? – воскликнула Степанова.

– Так наши клиентки де-факто уже давно контролируют все деньги своих мужиков, я поняла Катькину мысль, – возразила Алена. – Они могут увеличить собственные взносы, и на эти деньги наше общество будет лечить от фантомных болей власти мужиков. Нормальное социальное партнерство.

– А где ты собираешься взять миллиард? – Кыса тоже встала, принялась нервно кружить по террасе. – Так легко отказаться от взятия власти? Не понимаю. Вчера все обсудили, практически расписали по нотам. А сегодня бац – все наоборот.

Катька остановила ее:

– Не мечись. Попробуй услышать меня. Мы вчера говорили, что взятие власти должно быть бескровным, максимально бесконфликтным. Это означает интеграцию мужчин в систему нашей власти, которая уже сложилась. Ее центр – наша корпорация. Интеграция мужчин в полном соответствии с нравственными императивами, естественным правом каждого мужчины быть при женщине любимым домашним животным.

– Ха! На это точно миллиарда не хватит. Тут не от миазмов придется клиентов очищать, а авгиевы конюшни разгребать. Подвиг Геракла.

Катька захохотала:

– Больше, говоришь, цена вопроса? Может, и больше. Но я же не предлагаю на деньги корпорации облагораживать мужчин. Это не просто чушь, это было бы безнравственно. Мы взяли де-факто в обществе власть в свои руки, мы постановили, что обездоленный класс – мужчины – нуждаются в социальных программах – здоровье, просвещение, воспитание. С какого бодуна делать это на свои деньги? Это задача государства! Но под нашим контролем! Делаем еще одну дополнительную эмиссию и продаем ее ГО-СУ-ДАР-СТВУ! Это четвертый и главный элемент переговорного пакета.

– Что? Государству? Только через мой труп! – вскинулась Кыса. – Я уже на Костином примере цену всем этим госкорпорациям знаю как никто.

– Никаких госкорпораций! Покупка двадцати пяти процентов акций без права перепродажи в течение десяти лет: социальные программы такого масштаба долгосрочны. Вот такой переговорный пакет.

– А что, это по-взрослому, – снова согласилась с Катькой Алена. – Убиваем сразу несколько зайцев. Показываем наши совершенно реальные возможности захватить власть уже буквально через год. Предлагаем власти – с позиции силы, это я полностью поддерживаю, – долгосрочный союз. Пусть скажут спасибо, что не бабский бунт. И даем ответ на их главный вопрос: «Что вы, дамочки, собираетесь делать дальше и что нам от вас ждать?» Отвечаем: «Жить в любви и дружбе. Себя сожрать не позволим, смотри выше, но и вас свергать не будем. Конечно, если шаг влево-вправо – расстрел-побег на месте, не обессудьте».