Не надеялся он уговорить и хранителя юга, величайшего из дубов. Он старейший из четверки – и самый из них несговорчивый. Он повинуется только королю, и никогда не нарушит его приказа.

Мало шансов и на востоке, с лешим-ясенем. Тот сам по себе и мог бы согласиться, но он растет в землях тир-сид, высших эльфов. Тех самых землях, что лишь по названию часть Тирнаглиаля. Тех самых сидов, что смотрят сверху вниз на тир-эль и тир-фри, эльфов светлых и лесных. Они так гордятся своими привилегиями, так высоко себя ставят, что вряд ли даже подпустят королевского сына к хранителю востока.

И потому Хасталладар, Зариния и еще восемнадцать юных бессмертных направились на запад. К берегам Дивного моря, к могучему лешему-каштану.

Здесь граница Купола уходит далеко в океан. Когда его создали, то описали идеальный круг – но Тирнаглиаль не имеет формы идеального круга. Купол захлестнул земли, что ранее эльфам не принадлежали, прихватил несколько кобринских и фоморских поселений и даже запер под собой некоторое количество Всерушителей.

С ними быстро расправились.

А к западному побережью Купол добавил широкую дугу. Ее тоже пытались проломить с другой стороны, Хасталладар даже сам однажды видел Великого Змея размером с остров. Но это было много лет назад – Всерушители давно оставили попытки прорваться в Тирнаглиаль.

Кто знает – быть может, их там давно уже и нет, снаружи? Что если они оставили Тан-Ог, ушли за Кромку? Что если их все-таки усмирили боги или одолели воспрянувшие титаны?

Что если эльфы сидят взаперти безо всякого смысла?!

Конечно, по ту сторону Купола по-прежнему царит вечная зима. Ледник никуда не делся. Достаточно подойти к границе, чтобы это увидеть. Но опять же – а кто сказал, что так по всему миру? Что если достаточно уйти за горизонт, чтобы оказаться среди зеленых лугов?

Хасталладар прекрасно понимал, что тешит себя пустыми надеждами, но он был упрям. Он был паргоронски упрям. И ему невероятно хотелось вырваться из этого добровольного заточения.

Западный хранитель рос на острове Тиге. На самом западном из островов истинных эльфов. Тех, что не разбрелись по всему Тан-Огу, не откололись от изначальных переселенцев... не перестали быть настоящими эльфами.

Хасталладар давно договорился с одним капитаном. Тир-браа, морские эльфы, охотно согласились помочь в его авантюре. Их двадцатерых встретили в укромной бухте, ночью – и той же ночью отплыли в открытое море.

Этот странный народ не желает знать суши, всю жизнь проводит на кораблях и на берег выходит лишь по нужде. Если видишь морского эльфа на твердой земле – он всяко ремонтирует свое судно или пополняет припасы. И большая их часть осталась где-то там, во внешнем мире, бороздя холодные воды. Таштарагис остудил весь Тан-Ог, но не настолько, чтобы полностью замерзнуть океанам.

А те морские эльфы, что остались заперты под Куполом... они страдают сильней всех. Их мир сократился до побережья Тирнаглиаля, до горсточки островов и одного-единственного моря. Даже не целого, едва ли половинки.

Странно, что они сами до сих пор не попытались разрушить Купол.

Корабль шел медленно. Дивное море встретило принца и его спутников абсолютным штилем. Купол огромен, и под ним тоже дуют ветра, но они слишком слабы, чтобы океан хоть когда-то увидел шторм.

Чтобы Тирнаглиаль под этим колпаком продолжал нормально жить, нужно немало магии. Дождь, ветер, изредка даже снег – все создают погодные чародеи. Повелители воды и воздуха.

В том числе отец Хасталладара, король Стегтаней.

Но и морские эльфы знают толк в укрощении стихий. Льятта, капитан «Несущегося По Волнам», парила над бушпритом и пела песню Попутного Ветра. Ей приходилось нелегко под магическим колпаком, но корабль все же двигался, шел на запад.

- Мы будем на острове к утру! – крикнул Хасталладар Заринии, вглядываясь в ночной мрак.

Он не ошибся. Был третий рассветный час, когда «Несущийся По Волнам» замер у причала. На него с любопытством таращились двое детей – из лесных эльфов, с кожей характерного оливкового оттенка.

Хасталладар путешествовал инкогнито. У его покойных братьев и сестер остались дети, в Тирнаглиале есть и другие принцы, кроме него... но по эльфийским законам именно он сейчас – наследник престола. Быть может, отцу и хотелось бы избавиться от неудобного сына, передать трон той же Издании, самой старшей племяннице Хасталладара... но он не станет этого делать. Король Стегтаней слишком мягок и нерешителен.

Конечно, он уже очень стар. Возможно, ему осталось всего столетие или два. Но Хасталладар не собирался ждать даже так немного... и ускорять смерть короля тоже не хотел.

Увы, в этом отношении он унаследовал отцовскую мягкость.

И потому сейчас он поднимался на холм, к громадному каштану с ветвистыми руками и проступающим на стволе лицом.

- Живи долго, лесной владыка! – воскликнул Хасталладар, протянув вперед руки. – Добро ли почивалось тебе этой ночью?!

Леший-исполин чуть заметно повернулся, и трещина в его коре изогнулась. Почти улыбка. Пышная крона зашумела, и в ладонь юноше упал зрелый каштан.

У Хасталладара отлегло от сердца. Он не знал точно, вспомнит ли его лесное божество, распознает ли в нем лицо благородных кровей. Они виделись лишь однажды, более полувека назад.

- Принц Хасталладар... – донесся шепот из листвы. – Для чего ты явился на мой остров? Что ты ищешь в этом лесу?

- Правды и свободы! – гордо ответил Хасталладар. – Помоги мне, царствующий!

- Рад бы помочь, да не могу, - прошелестело высоко над головой. – Не могу. Не властен.

- Один шаг! О большем не прошу! Сделай один только шаг, лесной владыка!

- Я знаю, чего ты добиваешься, Хасталладар. Но не проси о невозможном.

Принц отступил на шаг. Его взгляд стал гневным. Он понимал, что древний леший не нарушит данные им обеты по первому слову почти незнакомца, но эльфийская гордость претила упрашивать.

И однако он готов был на это пойти. Хасталладар пересек половину Тирнаглиаля, переплыл море, оставил тайно Фриосоаль, Город-в-Лесу. Разумеется, он не собирался просто повернуться и уйти лишь потому, что великий каштан не согласился сразу же.

И Хасталладар прибыл не в одиночку. Он не потому взял с собой девятнадцать меченосцев, что боялся повстречать разбойников. Конечно, ни один эльф не причинит вреда дереву... но это же не какой-то незыблемый закон. Это не вшито в плоть и кровь. Подобное претило всему естеству Хасталладара, но если иного выхода нет, если это нужно ради высшего блага...

Но вначале он хотел испробовать путь мирный. Попытаться убедить древнего лешего, что отец ошибается. Что не будет блага в вечной изоляции.

- Невозможно вечно сидеть взаперти, - произнес принц, проглотив гордость. – Невозможно спрятаться под колпаком и трястись, надеясь, что нас минет горькая чаша, которую испили другие.