– Я люблю мою семью всем сердцем, – сказал он. – Но они не простили бы меня, если бы я бросил кого-то ради собственного спасения… Если бы я бросил друга, – добавил он. – Я никуда не пойду.

На лице Финн отразилось смятение и потрясение, будто она вышла из дома, ожидая летнюю жару, и очутилась посреди снежной бури. Но под этим удивлением крылось что-то еще.

– Ты идиот. – Резкость ее слов не сочеталась с мягкостью тона.

– Ты уже это говорила. – Альфи невольно улыбнулся.

И воцарилось молчание, нежное, как шелк. Но Альфи не хотел проводить последние мгновения жизни в тишине, наедине с собственными мыслями. Он прожил так слишком много лет, отгородившись от мира сотканной из тревог пеленой. И чтобы нарушить молчание, принц задал первый вопрос, который пришел ему в голову:

– Твоя фамилия действительно Вой?

– Нет. – Финн хмыкнула. – Вообще-то я Финн Сантьяго. Но после смерти родителей мне хотелось изменить свою жизнь. И я мечтала о том, что смогу отправиться куда угодно и увидеть все, что я только захочу. Поэтому я и взяла прозвище Вой.

Звучало точно так же, как заклинание перемещения на магическом наречии. Это слово принц произносил, когда хотел пройти по магическому потоку, связывавшему мир воедино.

Так странно было думать, что он произносил прозвище Финн всякий раз, когда пользовался пропио. Словно она всегда была рядом. Или влекла его вперед и направляла, как сегодня перед камерой Сиомары ее слова указали ему путь. Будто сама судьба по какой-то своей странной прихоти толкала его к Финн. Жаль только, что все завершится вот так.

– У тебя еще осталась та фляга? – спросила девушка, глядя вдаль.

Сняв флягу с пояса, Альфи и сам отхлебнул обжегшей язык текилы, а потом передал ее Финн. Девушка запрокинула голову, и принц не мог отвести глаз от едва заметного движения ее шеи во время глотка. Он вспомнил, как она приложила его ладонь к своей груди, прямо над сердцем, и как его палец коснулся нежной ямки под горлом. Финн убрала флягу, пролив текилу.

Альфи говорил себе, что на этот поступок его толкнул алкоголь. И неизбежность смерти. Как бы то ни было, когда капелька текилы замерла на верхней губе девушки, он протянул руку и коснулся нежной кожи. А затем поднес палец ко рту и слизнул каплю. Под взглядом Финн жар разлился по его телу, догоняя горячую волну опьянения. Текила жгла язык, и на мгновение ему захотелось ощутить вкус поцелуя Финн, а не этой капли.

Но затем его внезапная отвага испарилась. Краска смущения залила щеки.

– Текила на губах… Не пропадать же добру, верно? – пошутил он.

Девушка склонила голову к плечу. В ее глазах блеснули озорные огоньки – она в точности знала, что пытается скрыть принц, и солнечный луч ее взгляда выдал этот секрет. Альфи знал, что с этого дня текила будет для него не просто напитком и компонентом зелья для исцеления ран. В ее вкусе ему теперь всегда будет чувствоваться резкий вдох, прозвучавший в то мгновение, когда его палец коснулся губ Финн.

Но эти мысли нарушил громкий свист, испугавший и принца, и воровку.

Финн и Альфи отпрянули друг от друга и вскочили на ноги. Только теперь юноша понял, насколько близко они вообще-то сидели. Перегнувшись через ограждение, они увидели по ту сторону кипящего рва запряженную лошадьми повозку, одну из тех, на которых в эту тюрьму приезжали дуэно. Рядом с повозкой стоял человек и махал им руками.

Альфи, опешив, прищурился.

– Да это же…

– Сиомара!

Ей каким-то образом удалось выбраться. Наверное, ее спас плащ-невидимка. Точно желчь в горле, Альфи почувствовал горький вкус запретной, нечистой благодарности. Сиомара могла просто уйти, воспользоваться новообретенной свободой, начать новую жизнь где-то далеко отсюда. Но она осталась. В сознании принца снова разразился бой между ненавистью и сочувствием, благодарностью и яростью, и эти чувства разрывали его на части.

– Нам нужно спуститься к ней. – Финн поморщилась, глядя вниз. – Как думаешь, нам удастся пережить падение с такой высоты?

– Ну как «пережить»… – Альфи покосился на нее.

– Ох! – Девушка всплеснула руками. – Может, у тебя есть какие-то блестящие идеи по этому поводу? – Со стороны разрушенной лестницы послышался грохот, и Финн вздрогнула. – Если есть, лучше бы нам поторопиться.

Альфи обвел взглядом крышу. Несколько мечей, другое оружие, пустые бутылки из-под пива и текилы – похоже, стражники использовали крышу как тренировочную площадку и место для отдыха. И тут принц заметил тугой моток запылившейся веревки, побелевшей под палящими лучами солнца.

– Идея-то у меня есть, но едва ли ее можно назвать блестящей.

Финн прикусила ноготь.

Это могло сработать. Наверное.

Присев, Альфи крепко привязал один конец веревки к рукояти меча.

– Вгони лезвие в пол как можно сильнее и закрепи меч при помощи магии земли. – Он протянул ей клинок. – Нужно, чтобы он выдержал наш вес.

Финн замахнулась мечом, едва заметным движением пальцев наводя чары на стальное лезвие и каменную крышу, а потом обеими руками вогнала клинок в пол. Повинуясь ее заклинанию, камни крыши расступились, впуская меч, а потом сомкнулись. Еще одно движение запястья – и камни вспучились, образовывая что-то вроде огромного муравейника. Теперь и рукоять меча, и узел веревки были скрыты камнем. Финн изо всех сил дернула за веревку, наклонившись назад и поднявшись на пятки. Меч даже не дрогнул.

– Готово.

К этому моменту принц уже привязал второй конец веревки к рукояти второго меча. Кивнув, он передал ей клинок.

Девушка подошла к самому краю крыши. Она могла управлять падением меча, как она управляла иглами медвебраза во дворце. Тогда Финн направила тонкие иглы в шеи стражников, а теперь тем же заклинанием направит клинок в сторону повозки и пробьет лезвием крышу.

После они воспользуются кусками ткани из мантии дуэно, чтобы соскользнуть по веревке и не обжечь ладони.

Если бы Финн вонзила клинок в землю рядом с повозкой, веревка могла оказаться слишком близко к кипящей воде. Тогда они с Альфи сварятся заживо, не добравшись до земли. Придется вбивать лезвие в крышу повозки. Оставалось только надеяться, что Сиомара отойдет в сторону. Финн видела, что преступница все еще стоит рядом с повозкой и машет руками.

– Ну, попробуем… – пробормотала Финн.

Повинуясь движениям ее ладони, клинок поднялся над крышей. Финн резко сжала руку в кулак и дернула вниз. Меч вспорол воздух, засвистела привязанная к рукояти веревка. Заклинательница земли повела пальцами, и металл выполнил ее приказ, пролетев по дуге и с глухим ударом вонзившись в крышу повозки.

– Wépa! – Финн победоносно вскинула руку.

Сиомара испуганно отпрыгнула от повозки, но затем, похоже, поняла, что они задумали. Она забралась на крышу и схватилась за рукоять меча, удерживая его на месте. Воровка, ликуя, повернулась к принцу, но его глаза были закрыты. Из носа текла струйка крови. Тело Финн сковала вина. Девушка вспомнила, как призывала черную магию, и всякий раз это наносило вред телу принца. Но сейчас, когда они воссоединились и Финн все ему объяснила, на его лице отчетливо читалась мысль о том, что это того стоило. Он готов был стерпеть боль от силы Сомбры, потому что это помогло Финн вернуться к нему в целости и сохранности.