Даже челюсти ноют. Все мое тело разламывает истома. Цепенею и содрогаюсь.

Я главное доказательство нашего общего преступления. Едва ноги переставляю, еле двигаюсь. Колени мелко дрожат и предательски ослабевают, подгибаются. - Может, перекусим? – спрашивает Ник.

- Мне пора, - смотрю на часы, лихорадочно сглатываю, осознавая, что начальник легко простит задержку, просто проигнорирует.

Но наглеть не стану. Надо меру знать. Надо…

- Ладно тебе, - отмахивается Зверь. – Присядем ненадолго.

- Тут же мест нет, - выразительно обвожу взглядом набитый битком зал. – Некуда нам присаживаться.

Усмехается. Подходит к одному из столов, впечатывает тяжелый взгляд в парня, который занял там место и только что получил свой заказ от официанта. Буквально мгновение – и бедняга подскакивает, спешит убраться подальше, оставив крупную купюру, даже не ждет сдачу. Уносит ноги отсюда, не оглядывается. Выглядит фантастически: никаких фраз, ни единой угрозы, зато стул свободен.

Как Зверь умудряется? Откуда у него такая власть над людьми? Давящая аура. Жесткая и пугающая. Пронизанная энергетикой кровожадного хищника.

Но это ведь ужасно. Это неправильно. Нельзя поступать подобным образом.

- Прошу, - галантно произносит Никита и отодвигает для меня стул.

Покорно опускаюсь на сиденье.

- Миша пропал, - озвучиваю то, что тревожит уже несколько дней.

- Кто? – хмуро сдвигает брови.

- Михаил, - уточняю тихо. – Мой супруг.

- Ты вроде на развод подала, - мрачно чеканит Зверь.

- Подала, но… он отец моих детей.

- Да, - кривит губы. – Такое трудно исправить.

- Никита.

- Что?

- Ты же… ты же ничего, - запинаюсь, пытаясь сформулировать фразу наиболее обтекаемым образом, наконец, выражаюсь прямо: - Ты же ничего с ним не сделал?

- Нет, - отрезает холодно. – Хотя теперь жалею.

- Почему? – вздрагиваю.

- Бесит, когда ты спрашиваешь про этого мудака.

- Прости, - едва выдерживаю пронзающий насквозь взгляд зеленых глаз. – Но я и правда волнуюсь. Его телефон давно отключен. Никакой информации нет. Он как сквозь землю провалился. Это пугает.

- Разберусь, - бросает отрывисто. – Откопаю твоего урода.

+++

- Папа вернулся, - говорит Катюша, лишь стоит мне переступить порог, и вид у дочери очень грустный, как будто возвращение отца ее скорее расстроило, чем обрадовало.

- Хорошо, милая, - целую дочку в макушку. – А ты куда собралась? Поздно уже.

- Ксюша позвала, - отвечает. – Будем вместе уроки делать.

Эта девочка живет этажом ниже. У Кати не так много друзей, поэтому я не мешаю дочери общаться с подругой. Пусть и правда вместе занимаются, выполняют школьные задания. Тем более, нам с Михаилом явно предстоит тяжелый разговор. Наверняка не обойдется без повышенных тонов. Дима на тренировке, дедушка опять его повез в тот новый спортзал. Пожалуй, все складывается удачно. Проще говорить тет-а-тет. Беседа не окажется приятной. Сомнений нет.

Супруг пропал почти на неделю. Молчать не имело смысла. Лгать не хотелось. Да и зачем? Продолжать и дальше путать нити в клубок? Не стоит усугублять и без того сложную ситуацию. В итоге я объяснила детям все, как есть, рассказала, что у нас трудный период, который завершится разводом. Мы любим их, но не друг друга. Отношения изменятся, но бояться этого не стоит.

Впрочем, ни Катя, ни Дима испуганными не выглядели, встревоженными тоже. Восприняли новость спокойно, даже безразлично. Это меня и расстроило.

Разве подобную реакцию можно считать нормальной? Нет, я совсем не хотела, чтобы дети страдали и переживали. Но черт. Похоже, нечто серьезно все же было упущено. Причем я пропустила этот фатальный момент.

Неужели они оказались подсознательно готовы к нашему расставанию? Ждали этого? Или желали?

- Понятно, - наконец заявил Димка и криво улыбнулся. – Папка сбежал как трус. Подавай на развод. Я про нашу семью позабочусь. Буду главным мужиком. А другие тут не нужны. Разберемся. Ты не волнуйся. Я нас всех прокормлю.

- Папа сам виноват, - добавила Катя. – Не переживай.

Дети любили отца. В этом у меня никогда не возникало сомнений. Миша прекрасно находил с ними общий язык, если действительно хотел, если пытался наладить контакт. Однако большую часть времени он не пытался и не хотел. Увы.

Похоже, его поведение породило эту обиду, спровоцировало такую страшную реакцию, пробудило негативные чувства, которые перечеркнули все самое светлое и хорошее, что прежде происходило.

- Надеюсь, и Крыстина больше к нам не придет, - тихо заметила дочь.

- Чего ты? – хохотнул Дима. – Крестная пусть приходит. Она всегда вкусняхи приносит. А мама с новой работой вряд ли успеет готовкой заниматься.

Сын ничего не знал про измены отца. К счастью. Или нет?

- У нас есть Лена, - произнесла я. – Она поможет. А с Кристиной мы повздорили, поэтому не думаю, что ваша крестная нанесет нам визит в ближайшее время.

Деликатная ситуация. Скользкая тема. Меня совсем не тянуло посвящать детей в такие подробности. Было больно уже от того, что Катя каким-то образом оказалась в курсе омерзительных событий. Михаилу стоило лучше скрывать свои интересы на стороне.

И вот муж возвращается. Лишь только Никита пообещал его «откопать». Разве такой поворот может быть рядовым совпадением?

Дурное предчувствие снедает изнутри.

Я поскорее избавляюсь от верхней одежды, разуваюсь и прохожу в гостиную. Нервный трепет проходится по телу, не удерживаюсь от выдоха облегчения.

Мой супруг цел и здоров. Не вижу на нем никаких синяков, не замечаю следов насильственного удержания в плену. Выглядит вполне счастливым.

Может, глупо подозревать Зверя во всех смертных грехах, но… на то он и Зверь. Пока Михаил пропадал неизвестно где, я не могла избавиться от тягостных размышлений. И правда боялась, не причинил ли ему вреда Никита. Такой шутить не станет. На месте прибьет.

- Привет, Ира, - улыбается муж.

- Привет, Миш,