— Нет. Я уверена, он просто посмеется надо мной — или подумает, что я снова хочу его перехитрить, чтобы он не отвозил меня домой.

— Не думаю, что ты права, если я хоть что-то смыслю в мужчинах. И поверь мне, золотце мое, что уж в этом-то я разбираюсь.

— Джош столько раз повторял, что он думает о таких женщинах, как я. А теперь, когда я виновата в том, что он ранен… — Она безнадежно махнула рукой. — Какая во всем этом польза?

Подойдя к постели Джоша, девушка сняла влажное полотенце с его лба и намочила его холодной водой.

— Я должна связаться с его семьей. Он всегда так тепло говорил о них, они очень близки.

— Эмили, сядь, пожалуйста, дорогая, — озабоченно сказала Роза.

— Он боготворит своих родителей. — Эмили взглянула на Розу. — Ты знаешь, его родная мать погибла от рук бандитов во время Гражданской войны.

— Я не знала, — ответила Роза.

— И его бабушка тоже. Ужасно, правда? Его отец и дядья тоже пошли на войну. Они сражались за Конфедерацию.

— Можно догадаться, если они из Техаса.

Эмили знала, что Роза слушает ее просто из жалости, но она не могла остановиться. Иначе она разрыдается.

— На их ранчо напала банда разбойников, они изнасиловали и убили мать и бабушку. — Она смотрела на Розу, не обращая внимания на слезы, текущие по ее щекам. — Все мужчины были на войне, а женщины в одиночку не могли дать отпор бандитам. Я, конечно, слышала рассказы о войне, как она происходила на Севере, у меня даже был кузен, которого убили при Геттисберге. Но я никогда не представляла, что что-то подобное могло произойти с бедными женщинами, которые жили на Юге. Они остались одни, защищая самих себя, сопротивляясь солдатам разных армий, которые проходили через их ранчо. И почти все мужское население было убито или ранено — их отцы, мужья, сыновья, возлюбленные.

— Я знаю, — печально ответила Роза. — Моя мать была в Новом Орлеане, когда его занял Батлер. Все жители называли его Зверем, потому что он объявил своим людям, что они могут взять любую женщину в городе, как будто это ненужный хлам.

— Неужели он действительно так говорил? — в ужасе спросила Эмили.

Роза пожала плечами:

— Не знаю, может быть, не точно такими словами. Но если женщина наносила оскорбление солдату-янки — а ты ведь понимаешь, что они не собирались бросаться на шею солдатам врага, занявшего их родной город, — тогда любой солдат имел право арестовать ее как возмутительницу спокойствия.

Слезы текли по щекам Эмили, но она, так же как и Роза, знала, что это слезы, которые она старалась сдержать весь предыдущий день. Печальная история была просто поводом, чтобы «открыть шлюзы».

Роза не пыталась успокоить ее. Слезы были необходимы для Эмили, как лекарство — для Джоша. И к тому времени как Роза собралась уходить, Эмили уже справилась со слабостью и почувствовала себя лучше.

Эмили провела мучительную ночь, наблюдая, как Джош бьется в тисках лихорадки. К утру, когда на горизонте появилось солнце, дух Эмили начал слабеть.

Всю ночь она силой заставляла раненого принимать лекарство, неукоснительно соблюдая интервалы, остужала горячую голову Джоша холодными компрессами, приподнимала его с подушек, чтобы влить воду в его спекшиеся от жара губы.

В отчаянии она наконец отбросила смущение и сняла с Маккензи всю одежду, чтобы протереть его взмокшее от болезненного пота тело. Эмили никогда раньше не видела обнаженного мужчины и сначала смутилась, очарованная прекрасной симметрией мускулистого, сильного тела.

Любовно прикасаясь к нему, она нежными движениями протерла его могучие плечи и грудь, длинные мускулистые ноги. Ее переполняло тайное чувство обладания — ведь никто, кроме нее, не имеет права видеть эту красоту.

Гигиеническая процедура, по всей видимости, облегчила состояние Джоша, и он лежал тихо. Эмили хотела осуществить свое вчерашнее намерение и побрить его, но пришлось от этого отказаться, потому что скоро он снова стал беспокойным.

Приход доктора не принес ничего нового. Он невозмутимо проверил состояние раны и поменял повязку, затем велел девушке продолжать давать Джошу лекарство и время от времени протирать его и ушел, по-отцовски похлопав ее по плечу.

Вскоре после доктора пришла Роза с корзинкой еды. Эмили согласилась выпить горячего чая, но от бульона с булочками отказалась.

Роза села на стул и скрестила руки на груди.

— Я не уйду отсюда до тех пор, пока ты что-нибудь не съешь. Ты ведь знаешь, какой нрав у Ян Чена. Я не осмелюсь явиться пред его очами с полной корзинкой!

— Роза, я не могу. Я совсем не голодна. Вздохнув, Роза подняла корзинку.

— Ну ладно. Если Ян Чен не зарежет меня своим тесаком для мяса, то я приду после ленча. Может быть, к тому времени ты захочешь что-нибудь съесть. Ты не поможешь Джошу тем, что будешь истязать себя голодом.

— Да, я понимаю. Я тебе обещаю потом что-нибудь съесть. Ко времени ленча состояние Джоша заметно улучшилось.

Когда Эмили в следующий раз протирала его, температура была уже не такая высокая, и раненый лежал спокойно. После полудня снова пришел доктор Хагис. Лихорадка кончилась, и доктор объявил, что кризис позади. Джош теперь был вне опасности.

Этого для Эмили было достаточно. Маккензи наконец спал спокойным сном, и она решила, что может сама немного вздремнуть. Но сначала она хочет принять ванну. После этой изматывающей ночи, когда все кости болели, мышцы свело от усталости, а голова опухла от беспокойных мыслей, она мечтала понежиться в горячей пенной воде. Однако девушке не хотелось надолго оставлять Джоша одного, поэтому она быстро сполоснулась под душем, натянула на себя ночную рубашку и халат и вернулась в свою комнату. Эмили надеялась, что успеет немного поспать, пока Джош не проснулся.

Сбросив халат, она уже собиралась лечь в постель, как вдруг услышала, что в соседней комнате кто-то ходит. Неужели Джош проснулся?

Она рывком распахнула дверь и, к своему изумлению, услышала щелчок взводимого курка. Девушка похолодела. Эмили забыла зажечь лампу, когда выходила из комнаты, и поэтому сейчас там было темно.

Если кто-то чужой посмеет прикоснуться к Джошу, ему придется иметь дело с ней.

— Кто здесь? — спросила она.

— ЭМИ?

При звуке этого голоса, слегка охрипшего после лихорадки, она вздохнула с облегчением. Эмили поспешила войти в комнату и зажгла лампу.

Джош сидел на кровати. Он выглядел похудевшим и осунувшимся, но то, что он уже мог сидеть без посторонней помощи, обрадовало ее.

— Откуда у тебя револьвер?

— Достал из саквояжа вон там, в углу.

— Ты вставал с постели! — воскликнула девушка. — Зачем ты это сделал?

— Я проснулся и не мог понять, что происходит. Поэтому стал искать свой «кольт», чтобы почувствовать себя в безопасности.