не в силах оторвать от него свое тело. Обо всем этом он рассказывал так убедительно, что к утру волосы его поседели.

Так и я, когда писала Вам о мнимом отце-летчике, о том, как он расстался с моей матерью и погиб на Крайнем Севере, о придуманном мною отчиме, которого я будто бы ненавидела, о том, как мы с Ленькой отняли у девочки часы на бульваре, начинала верить, что все это действительно было со мной. Я уже не могла остановиться, рука сама продолжала рассказ.

Тьмы низких истин нам дороже

Нас возвышающий обман.

В Вашем лице я, наконец, нашла читателя, который мне настолько поверил, что готов был немедленно спешить на помощь. Ведь мое творчество, да, именно творчество, как я сейчас понимаю, было для Вас не литературой, а действительностью. Я жила этой ложью. И так счастливо жила! Может быть, эта ложь была большей правдой, чем вся остальная моя жизнь. Что ж, может, я и наркоманка. Ложь — это тоже наркотик.

И все-таки ложь — это единственная реальность. Ведь люди не могут говорить друг другу одну только правду. Это все равно, что ходить нагишом. Дураку сказать, что он дурак, еще можно, а подлецу сказать, что он подлец, уже опасно. Надо ли говорить неизлечимо больному человеку, что он не проживет и одного дня?

Так что же выходит: прикрывать наготу своего тела какой-никакой одеждой — целомудренно, а прикрывать наготу своих мыслей какой-никакой ложью — безнравственно?

Ложь — это главное, определяющее свойство человеческой натуры. Ложь — это то, что отличает человека от животного. Звери лгать не умеют.

Можно ли говорить правду даже самой себе? И знаем ли мы о себе правду?

В какой-то книге я вычитала запомнившиеся мне слова: человек, утверждающий, что говорит одну только правду, уже лжет.

Я Вам лгала, и это были самые счастливые минуты моей жизни. Я думаю, что вся моя ложь более реальна, чем скучная, какая-то чужая жизнь, которой я жизу. Порой мне кажется, что я не живу, а сплю многолетним сном. Когда-нибудь я проснусь совсем другим человек ком. И все, что со мною было в моей жизни, окажется сном. Кто может меня убедить в том, что я когда-нибудь не проснусь?.. Может быть, проснусь и очень скоро. Стыдно, нестерпимо стыдно!

Прощайте.

Ваша Мелисанда».

Она, как выяснилось, приняла большую дозу снотворного. Ее отвезли в больницу. Спасли. Что ж! К счастью, вышло так, что сама ее смерть оказалась выдумкой, ложью.

Когда мы пришли ее проведать, нам сказали, что она нас не хочет видеть и просит больше к ней в больницу не приходить.

Чем же закончилась история с ограблением универмага? А она закончилась весьма неожиданно. Разосланные во все города ориентировки с подробным описанием похищенных ценностей не дали никаких результатов. За все эти дни не удалось найти никакого следа, никакой, хотя бы одной путеводной ниточки. Не только я, но и сотрудники с многолетним стажем не помнили такого глухого, гиблого дела.

И вдруг внезапно. на стол начальника 34-го отделения милиции ставится чемодан, наполненный похищенными драгоценностями. Его принес тот, кого мы меньше всего считали причастным к делу ограбления универмага. Его принес Сюня Меньшой. Александр Зубов.

Оказывается, зайдя в универмаг и заметив на служебной лестнице ящик с песком, поставленный пожарной охраной, он своим недалеким умом додумался до простейшей возможности проникнуть в универмаг. Для этого нужно было всего лишь залезть в ящик, прикрыться крышкой и дождаться ночи.

А ночью, когда магазин опустел, Сюня вылез и отправился бродить по магазину. Он пришел сюда даже не грабить магазин, а поиграть в ограбление. Ведь идея эта пришла к нему нежданно. А когда пришла, он уже никак не мог от нее отказаться. Появился азарт то ли преступления, то ли игры в него.

Он зашел в комнату заведующей ювелирным отделом. У тут на глаза ему попался ключ от стоящего в углу сейфа, небрежно оставленный в раскрытом ящике письменного стола.

После этого Сюня никак уж не мог поступить иначе. В отделе кожгалантереи он взял новый чемодан, наполнил его драгоценностями из сейфа, полученными на весь квартал. Залез с этим самым чемоданом в ящик, прикрылся крышкой и заснул крепким, спокойным сном.

Утром, когда универмаг заполнился народом, он, оглядевшись по сторонам, вылез из ящика и, затесавшись в толпе, без всяких помех вышел со своим чемоданом на улицу, замеченный сержантом Козыревым.

Это азартное приключение окончилось для Сюни вполне благополучно. Он поставил чемодан в кладовке, не зная, что же дальше делать с этими игрушками.

Весь всесоюзный розыск сбивался с ног в поисках похищенных драгоценностей, а чемодан с ними пылился в Сюниной кладовке, пока мать случайно на него не натолкнулась.

Натолкнулась — и ахнула. После чего отправилась вместе с сыном в отделение милиции. Она, как сапер, разминировала дом, понимая, какие грозят ее сыну неприятности, когда рано или поздно драгоценности будут обнаружены.

Прошло около года. Я ехал в электричке за город, на дачу. В вагоне было пустынно и по-осеннему просторно. Летний сезон кончился. И вдруг я увидел лицо, ее лицо! До сих пор не могу понять, почему я испуганно отвел глаза в сторону. Мне хотелось заглянуть ей в глаза, поздороваться, подойти к ней, поговорить. Но что-то мешало мне, я не мог себя пересилить. Я неотрывно глядел на мелькавшие в вагонной окне леса и перелески, чувствуя себя полным идиотом. Мне было стыдно, как будто я стал невольным свидетелем чужой тайны, кого-то в чем-то уличил, не имея на то никакого права.

Во Внукове я вышел на платформу, так и не поднимая глаз. А теперь очень жалею.

РАССКАЗЫ

Варлам Шаламов

Последний бой майора Пугачева

От начала и конца этих событий прошло, должно быть, много времени: ведь месяцы на Крайнем Севере считаются годами — так велик опыт, человеческий опыт, приобретаемый там. В этом признается и государство, увеличивая оклады, умножая льготы работникам Севера. В этой стране надежд, а стало быть, стране слухов, догадок, предположений, гипотез любое событие обрастает легендой раньше, чем доклад-рапорт местного начальника об этом событии успевает доставить на высоких скоростях фельдъегерь в какие-нибудь «высшие сферы».

Стали говорить: когда заезжий высокий начальник посетовал, что культработа в лагере хромает на обе ноги, культорг майор Пугачев сказал гостю:

— Не беспокойтесь, гражданин начальник, мы готовим такой концерт,