– Нет. Никогда еще я не была так серьезна.

– Ради тебя завтра я постараюсь шутить удачно.

– Я уверена, что у тебя все получится. В любом случае, у нас нет выбора. Или насмешить их, или остаться здесь до конца своих дней.

Я думаю о том, что нет ничего страшнее слов: «Рассмеши меня, или умрешь». Вдруг я проникаюсь огромным сочувствием ко всем комикам, которые на протяжении веков выходили на сцену.

Мы засыпаем, прижавшись друг к другу. Флейта Пана и лира Орфея звучат в ночи.

Я и не заметил, как подушка и простыня соскользнули со стеклянной сферы.

Юмор – это явление, вызванное процессами в мозгу. Странная или парадоксальная информация поступает в рассудок, но левая половина мозга (та, которая считает, рассуждает, отвечает за логику) не может справиться с ней. Происходит нечто вроде короткого замыкания, и левое полушарие передает информацию, «создающую помехи», правому полушарию, которое отвечает за интуицию, художественное, поэтическое сознание. Получив эту посылку со взрывчаткой, правое полушарие посылает электрический разряд, нейтрализуя левое, чтобы выиграть время и найти индивидуальное, художественное толкование нестандартной информации.

Эта мгновенная остановка деятельности постоянно бодрствующего левого полушария вызывает расслабление мозга и выработку эндорфина (гормона, который также вырабатывается во время секса). Чем более парадоксальна полученная информация, чем она более «неудобна», тем более сильный выброс эндорфина «заказывает» правое полушарие.

В то же время включается защитный механизм, который снижает напряжение, вызванное «непереваренной» информацией, и все тело получает команду расслабиться. Легкие гораздо быстрее выбрасывают воздух, происходит резкий выдох, начало смеха как физиологического процесса. Выдох вызывает ритмичное сокращение лицевых мышц, грудной клетки и живота. Затем начинают сокращаться мышцы сердца и других органов. Это похоже на внутренний массаж, расслабляющий внутренние органы, а иногда и сфинктеры.

Итак, мозг не может переварить неожиданную, непривычную, парадоксальную информацию и сам себя блокирует. Он начинает функционировать в режиме «ошибки». Отключается. Этот процесс является одним из самых удивительных источников наслаждения. Чем больше человек смеется, тем крепче его здоровье. Смех замедляет старение и уменьшает последствия стресса.

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

Флейта Пана.

Две флейты Пана.

Сотни флейт Пана.

Я открываю глаза. Теперь, просыпаясь, я задаю себе вопрос: «Какой мир увижу я сейчас»?

Я накрываю голову подушкой и снова засыпаю. Этот второй сон всегда доставляет мне больше удовольствия, потому что кажется, что позволяешь себе что-то запретное. В детстве, когда я не хотел идти в школу, я притворялся, что крепко сплю, надеясь, что они не решатся меня разбудить.

Во втором сне я вижу Юн Би, маленькую кореянку с Земли-1, за которой наблюдал по телевизору.[19]Красивая девушка говорит, странно произнося слова:

«1-й мир – реальный, 2-й мир – сон, 3-й мир – романы, 4-й мир – фильмы, 5-й мир – виртуальная реальность, 6-й мир – мир ангелов, 7-й мир – мир богов, 8-й мир – мир Зевса.

И есть еще один, который тебе неизвестен – 9-й, мир Творца».

Дальше она говорит что-то еще, но я не могу разобрать ни слова. Потом начинает умолять: «Считай! Считай, и ты поймешь!» Она показывает в небо, где появляется огромная лазанья, все слои-миры которой пронумерованы, и добавляет:

«Если ты выберешься из огромной лазаньи, то время и пространство перестанут существовать. Ты окажешься в…» Я снова не могу разобрать, что она говорит. И она нетерпеливо повторяет: «Ты хоть понимаешь, что ты в…?» И она опять показывает на огромную лазанью.

– В лазанье?

– Нет. Смотри лучше. Подними глаза. И считай. Там повсюду цифры. Они помогут тебе понять, что ты в…

– Где?

Она повторяет еще раз, но я никак не могу разобрать ее слов. И тут я оказываюсь в коридоре, в котором полно дверей. Я открываю первую, на которой написано «Реальный мир», и вижу свою бывшую жену и свою жизнь, когда я был смертным и занимался танатонавтикой. Роза сидит в нашей старой квартире. Она произносит: «Вместе против идиотов». За второй дверью я вижу Венеру, смертную, которая была моей подопечной в Империи ангелов. Она на Земле-1, на вилле в Калифорнии. Она говорит: «Вперед! Только вперед!». Я открываю третью дверь и вижу Мату Хари на суде, перед тем как ее расстреляли. Она говорит: «Со мной нужно много разговаривать и много поливать». За четвертой дверью оказывается Дельфина, которая говорит: «Если тех, кто ошибается много, это еще не значит, что они правы». За пятой дверью стоит Рауль: «Там, наверху, я буду с тобой». За шестой Пан посреди своего тронного зала с вопросительной интонацией произносит «Любовь как меч, юмор как щит?» Он лукаво улыбается и добавляет: «Посмотрим, выдержит ли щит, что касается меня, то мой меч всегда поднят!», и подмигивая, делает непристойный жест, указывая себе на низ живота. Я открываю следующую дверь, и все они принимаются повторять: «Там, наверху, я буду с тобой», «Любовь как щит, юмор как меч», «Вперед! Только вперед!», «Это не лазанья, это…». И каждый раз, когда Юн Би заканчивает фразу, я не могу разобрать ни слова. Дельфина приходит ко мне на помощь, и повторяет это загадочное слово. Но я опять не слышу. Тогда я прошу ее: «Нарисуй!». Дельфина рисует то, что мне кажется границами миров, которые находятся один над другим. Все они пронумерованы. «Считай! Пожалуйста, считай!» «С меня хватит. Поцелуй меня», – говорю я во сне.

Тут я понимаю, что сказал это вслух. Афродита обнимает меня. Я отстраняюсь, и она с удивлением смотрит на меня.

– Ты же сам попросил об этом!

– Извини, мне что-то приснилось. Сон, который я не могу понять.

– Расскажи.

– Я уже забыл его.

– Сны, как птица, которую легко спугнуть. Их нужно сразу хватать, – понимающе говорит она.

На низком столике кто-то накрыл завтрак: ягоды, виноград, прозрачный напиток, похожий на яблочный сок, и еще какие-то странные фрукты. А в довершение всего жареные еж и белка, которых подали прямо с головой.

Я прячу трупы животных в ящик комода, и мы ограничиваемся фруктами.

– Сегодня ты должен блистать юмором, – напоминает Афродита. – Ты помнишь какие-нибудь шутки?

– Вспомню, когда будет нужно, – уклончиво отвечаю я, чувствуя себя словно перед экзаменом в школе.

– Ешь, – говорит она. – Тебе понадобятся силы.