этого сказал Блейн, - я уже говорил тебе в Галлене, что мы с Гуннаром подобрались к Майеру близко. Десять лет назад они заключили сделку. Винсент не знал, что Гуннар брат Гарен и повелся на это. Теперь его душа принадлежит Гуну, и как только он ее получит... Мы сможем выяснить все, - Исимил глядел на Эдварда прямо, пронзительно, но при этом молчал. Поэтому тот продолжил, невзначай сделав голос деловитым, - как я понял, ты хочешь кровной мести. И это впишется в план. Майер нашел способ удержать свою душу, хотя по закону сделок, она должна была покинуть его в назначенный срок. Но в мертвом теле душу не удержишь. Если ты захочешь убить его - то заодно поможешь нам получить душу. И мы, конечно же, поделимся с тобой правдой, - сделав небольшую паузу Блейн прибавил уже тише, мягче, - Гуннар очень любил свою сестру, до сих пор любит. Ему ценно все, что связано с ней. Так что ты тоже будешь ему ценен, он не обманет.

- Она много о нем говорила, - Исимил легко кивнул и вдруг спросил, - если ваша проблема так просто решается смертью Майера... Почему вы его не убили? Ты подобрался к нему близко. Наверняка была возможность.

- Я не убийца, - Эдвард развел руками.

Этот простой ответ удовлетворил Софирца.

- Мы не будем задерживаться здесь. С тобой и Гуннаром я готов встретиться в мире людей. На нейтральной территории.

- Где и когда?

- Нарагэ. Пиратский порт в Ровийской акватории. Знаешь это место?

- Знаю.

- Я отправлюсь туда сразу после перехода обратно. Не знаю, сколько времени займет дорога, зависит от того, где нас выбросит.

- Тогда и мы выйдем как можно скорее, - Эдвард поднялся, - мне нужно будет высадиться в Прибрежной крепости.

Софирец встал вслед за ним и немного удивился:

- Эта крепость... И есть то место, где выросла Гарен?

- О, совсем нет. До того места вы до заката не успеете дойти. Но я смогу найти лодку в Прибрежной крепости.

- Тогда я дам команду причалить.

Исимил вышел из-за стола и уж решительно двинулся к выходу из каюты, но Эдвард встал у него на пути:

- Хозяйка этой крепости не будет рада человеческому кораблю. Лучше... отвезите меня тихонечко на небольшой и неприметной лодке, - явиться к Хельге на четырех кораблях из мира людей, снабженных пушками и набитых головорезами - та еще затейка, и Блейн это понимал. Ни к чему было вызывать у нее приступ паранойи. Он и так в последнее время раздражал ардессу. Своей близостью с Гуном, скорее всего.

Условия Исимилу не слишком понравились, но он пошел на уступки. Моряки быстро подготовили шлюпку, и на радость Эдварда за весла села пара крепких ребят, а не он сам. Гребля теперь официально стала второй его самой нелюбимой вещью. Она числилась в списке сразу за корсетом.

- Учти, Эдвард Блейн, - чтобы не позволить ему сразу сесть в шлюпку, Исимил удержал его за локоть и шепнул, удивительным образом сохранив грозность в голосе, - я семнадцать лет ждал этот момент. У меня не осталось моей страны, я лишился титула и дома. Мой отец погиб, а матери и сестрам слишком опасно находиться рядом со мной. Я потерял Гарен... И нашего ребенка. Если ты или Гуннар лишите меня возможности отомстить и расквитаться с Майером... - его глаза сверкнули, - тогда я сделаю вас объектом своей мести. И, поверь мне, на этот раз я не затяну так надолго. У меня больше нет необходимости искать союзников и собирать силы.

- Мне тоже было очень приятно с тобой познакомиться, - отшутился Эдвард, хотя от столь прямых угроз из уст опасного человека мурашки пробежали по телу.

Исимил выпустил его руку, и когда Блейн расположился в шлюпке, напомнил:

- Нарагэ. Я буду ждать вас обоих, - он дал команду ребятами за веслами, и те взяли курс на Прибрежную крепость.

Эдвард покидал Софирца с тем же чувством, с каким прибыл к нему. Он не мог понять, кого обрел в его лице: союзника или опасного врага?

Лодка быстро приближалась к цели. Блейн уже мог разглядеть вытесанные в скалах статуи. Ему стало не по себе. Какие бы препятствия он ни преодолевал, какие бы проблемы ни решил, но в Прибрежной крепости он неизменно чувствовал себя маленьким, беспомощным и ужасно одиноким.

Ему вспоминалось детство, проведенное здесь. Хельга со своими странными и жестокими воспитательскими порывами. И какого черта она обучала мальчишек, вроде него, когда так ненавидела людей?

Невольно ему стало интересно, сколько лет ему было, когда погибла Гарен, и Гуннар с Исимилом независимо друг от друга ступили на тропу мести. Что ж... На горшок тогда он уже не ходил, но едва ли знал о существовании Софирии, о государственном перевороте там - тем более.

Гуннар - ард и для него это время прошло быстрее. Но вот Исимил... Он потратил, считай, всю свою жизнь на разборки с Майером. За эти семнадцать лет, он, Эдвард, превратился из мальчишки в молодого мужчину! Да что там он?! За семнадцать лет успела родиться и вырасти в девушку Бебхен, сестра Гуннара. Приемная сестра, если быть точнее.

Эдвард чуть нахмурился, удивленный этой мыслью. О громкой и энергичной девушке он особо не вспоминал. Не так хорошо ее знал, и находил ее, скорее, еще совсем незрелой и надоедливой, однако... Она ведь софирка?

В голове что-то щелкнуло, вспыхнула яркая и совершенно безумная мысль, которую Блейн поспешил отогнать, впрочем... Он вдруг спросил себя: а почему, собственно, он ее отгоняет? Потому что считает ее нереалистичной или не хочет верить, что ответ, один из ответов, все это время мог быть под носом?

Эдвард попытался вспомнить все, что знал о Бебхен. И, пожалуй, впервые обрадовался девичьей болтливости: сестра Гуна и Ларса рассказывала о себе очень-очень много. Ей семнадцать. Значит, родилась она примерно в то же время, когда должна была родить Гарен. У нее яркая софирскся внешность. Значит, как минимум один из родителей должен быть софирцем. Впрочем, она говорила, вроде, что софирка - ее мать, ведь она помнила белокожего отца. Но... Действительно ли это был ее отец?

Сказать сложно, Хельга выбила из нее всю память о прошлой жизни.

Сердце екнуло при мысли об этом. Хельга... Даже по своим меркам она измывалась над девочкой слишком сильно. Но для чего? Девочек она