лорд Каслри, на дебатах с послом Нидерландов сообщил, что Англия честно выполнила условия договора, вернув все прежние колонии в Малакке голландцам. Посол в ответ возразил, что Сингапур входит в зону голландского влияния, но на резонный вопрос Каслри — а почему тогда об этом был совершенно не в курсе султан Джохора — ответить так и не смог.

Через 4 месяца гарнизон новой крепости возрос до 5000 человек. Привлеченные отсутствием пошлин, массы кораблей отстаивались не в Батавии, а в Сингапуре. Раффлз, вернувшись на остров в мае, обнаружил в гавани до 100 торговых судов (из них всего 2 — европейские). В новом городе стали селиться китайцы, малайцы, индийцы, открылось множество торговых представительств и контор, англичане построили удобные склады для товаров, верфь, увеселительные заведения. Раффлз писал: «Сингапур на сегодняшний день является самой важной базой на Востоке, и его географическое положение, так же как и коммерческое превосходство, имеют более важное значение, нежели владение целым континентом».

Таким образом, к 1820 году роль главного порта в Моллукском проливе перешла от Батавии к Сингапуру. Новый город стал главным портом подскока к Китаю, поскольку, как мы помним, на собственно китайской территории иноземная торговля ограничивалась Кантоном.

Чтобы понять внутреннюю обстановку в Малайе, цитата из книги Пирса Брендона «Упадок и разрушение Британской империи 1781–1997»:

Раффлз утверждал (и не без оснований), что голландцы жестоки и коррумпированы, а расширение британского влияния служит гуманным целям. Получилось, что сам основатель колонии оказался поразительно снисходителен и относился терпимо к племенным обычаям малайских племен, которые ни в коей мере не были гуманными. «Они неплохие люди, — писал он, — несмотря на то, что едят друг друга».

С очевидным наслаждением Раффлз сообщал, что аборигены иногда зажаривают человеческое мясо, а иногда едят сырым, и считают деликатесами эпикурейцев ладони и подошвы. Мозги жертв они помещали в бутылки в колдовских целях, а сам автор собирал коллекцию черепов людей, которых ели при нем.

Однако Раффлз рассматривал себя в качестве агента цивилизации. Он относился к своим подданным, как к членам семьи, главой которой являлся. Иногда он представлял себя феодалом-сюзереном: «Вожди — это мои бароны, а люди — их вассалы».

Чтобы быстрее сделать новую колонию прибыльной, Фарквар ввел откупную систему для разных видов бизнеса, где главные деньги приносила монополия на продажу опиума. В разные годы она стоила от 20 до 50 тысяч фунтов за год. Выкупали опиумную монополию чаще всего именно китайские купцы — Лоу Жун Тек, Чан Сан Чо, Чан Кон Хуа, Чон Хон Лин и т. д. Кроме того, англичанин решил зарабатывать и на грехе, оборудовав территорию порта не только борделями, но и игровыми притонами. У моряков азарт — в крови, и в результате нередки были случаи, когда команды торговых судов требовали от капитана захода именно в Сингапур, поскольку там можно сделать ставку на рулетке или перекинуться в кости.

Карта острова Сингапур.

Основное и доминирующее положение на рынке Сингапура заняли китайцы. За ними — индусы. Арабскую коммерцию в лице торгового дома Маската представлял синдикат Саида Муххамеда бин Харуна-младшего. А вот англичан фактически не было совсем. Дело в том, что до 1824 года шли переговоры с голландцами по разграничению влияния в Азии и не было уверенности, что Сингапур не придется отдать. Единственная европейская компания, обеспечивавшая перевозки между Сингапуром и Бомбеем, открыта в 1821 году шотландцем Александром Гутри. Этим же занимался, правда, из головного офиса в Бомбее Джеймс Перл (Pearl), капитан «Индианы» — корабля, который привез Фарквара к Сингапуру (в честь него назван знаменитый Жемчужный Холм в Сингапуре).

Когда Раффлз вернулся в Сингапур в 1822 году, то увидел, что город разросся до 15 тысяч человек, однако частью мер Фарквара оказался недоволен. Город кишел преступниками, изобиловал убийствами, грабежами, да и просто банальной поножовщиной, особенно среди моряков в районе порта. В результате основатель города и первый мэр разругались в пух и прах, и Фарквара заменили в апреле 1823 года на Джона Кроуферда (Crawfurd). Кроуферд первым делом вытребовал отряд морской пехоты в 111 человек и прошелся огнем и мечом по всем злачным местам. С преступниками и главарями кланов (а они в Сингапуре возникли по расовому признаку — арабская группировка, индусская группировка, китайская группировка, малайская группировка, и т. д.) не церемонились. Приказ сложить оружие, при невыполнении — штурм и смерть. Кульминацией стала осада дома Саида Яссина, главаря арабской группировки. Здание морпехи штурмовали шесть часов. В результате Саида вместе с уцелевшими подельниками притащили в портовый трактир Френсиса Джеймса Бернарда, который в Сингапуре исполнял одновременно роль ресторатора, главного судьи, палача и тюремщика. Главаря осудили и расстреляли тут же, в подвале.

Второй проблемой Сингапура были крысы. Большое количество кораблей, приходящих в порт, провоцировало распространение грызунов по городу. И в 1823-м Раффлз издает свой знаменитый указ — «Об очищении города от крыс», где за каждую убитую крысу предлагает награду в 2 шиллинга. Как результат — выплаты только в первые два года составили 15 тысяч фунтов стерлингов. Грызунов убили столь много, что пришлось рыть целые траншеи для массового захоронения.

Главным конкурентом Сингапура в регионе была провинция Риау на Суматре, где расположились сразу несколько портов — Пеканбару, Думай, Ренгат, Бенгклис и т. д. Голландцы ввели там схожие правила, более того — города финансировались из казны колонии, тогда как Фарквару приходилось за все платить из собранных пошлин, ну или из своего кармана. Отсюда и продажа монополии на опиум, и игорные дома.

Так почему же развился именно Сингапур, а не голландские города? Причин несколько. Во-первых, британские торговцы вошли в близкие деловые отношения с малайскими купцами. Они продавали в Малакке индийские ткани, английское полотно, мушкеты, порох, пушки, а также китайские товары в обмен на местные продукты — специи, пряности и опиум. Во-вторых, режим порто-франко, то бишь — отсутствие пошлин. В-третьих, Сингапур вскоре стал одной из баз Роял Неви, а всем известно, что ничто так не развивает инфраструктуру, как вложения государственных средств. Но об этом чуть позже.

Сначала об англо-голландском соглашении о разделе сфер влияния в Азии, переговоры по которому длились целых четыре года, с 1820 по 1824-й. С британской стороны присутствовали министр иностранных дел Джордж Каннинг и президент Совета по контролю (над британской ОИК) Чарльз Уильямс-Винн. С голландской — министр иностранных дел Хендрик Фагель и голландский посол в Лондоне Антон Рейнхард Фальк.

Изначально камнем преткновения стал именно вопрос Сингапура. Фагель считал, что Малакка находится в голландской зоне влияния и город надо передать нидерландцам. Каннинг в принципе