Мой голос звучит грубее, чем я хотела бы, но я не обращаю внимания на укол вины. Косме была пару раз груба со мной. Это сделало меня сильнее.

Это действует на него как пощечина. Его взгляд проясняется; он кивает.

Химена молчит все это время, упорно кладя стежки на мою новую юбку, как будто нормальное завтра само собой разумеется. Она смотрит на нас поверх шитья.

— Кто-то должен прикрыть вас, пока вы будете уходить, — мягко говорит она. — Кто-то должен остаться.

Ее лицо темно, спокойно и прекрасно, и я знаю, к чему она клонит.

— Нет, — шепчу я, качая головой, не желая даже думать об этом. — Нет, Химена.

— Я смогла бы купить вам пару минут. Драгоценное время. Я знаю, что делать. Это единственный путь.

— Я не могу потерять тебя.

— Я найду тебя позже, — говорит она с улыбкой. Но мы обе знаем, что это неправда. Химена может купить нам пару минут, но она не переживет столкновения с колдуном.

Я не дам этому случиться. Она еще не понимает, какой решительной я стала.

Я бегу в атриум, где мы сложили вещи Розарио. Ему понадобятся крепкие ботинки, смена белья, перстень, который он носит на шнурке, чтобы всегда можно было доказать его личность.

Я прохожу мимо купального бассейна, и Божественный камень вдруг шлет такой горячий сигнал, что я останавливаюсь в смятении. Плитки со своими четырьмя глазками-цветочками смотрят на меня.

Моя ладонь взлетает к амулету Ролдана. Четыре скругленных выступа, как на плитке. Я снимаю цепочку с шеи и разглядываю его. Это должен быть цветочек?

Я слышу стук в дверь. Скрип петель, дверь распахнута. Выдох.

— Это верная комната? — Я не вижу говорящего, потому что присела за выступом около бассейна, но от звука этого голоса меня начинает трясти.

Я выглядываю, стоя на четвереньках, быстро смотрю в спальню и сразу прячу голову.

Мое сердце грохочет; я знаю, что выхода больше нет. Три анимага стоят около двери, их белесые волосы блестят, их амулеты сияют после недавнего кровопролития. С ними княгиня Аринья.

— Это та самая комната. Я клянусь, — говорит она. Она привела их ко мне. Следовало догадаться, что она предаст меня при первой же возможности.

— Где та, что носит на себе знак колдовства?

Никто не отвечает.

Другой голос вопит:

— Если вы не скажете нам, где носитель знака колдовства, вы будете сожжены!

Божественный камень яростно горит в моем животе.

Жар. Но ведь должен быть ледяной холод. Я смотрю на амулет у меня на ладони, на плитки рядом со мной. Все Носители… Маленькие желтые цветы с голубыми точками, по одной чернильной кляксе на лепестке. Яркий, прекрасный цвет. Цвет Божественного камня.

«Господи, скажи мне, что делать».

Лепестки амулета изогнуты. Вогнуты. Размером с Божественный камень. Камень в моем пупке вздрагивает, когда я замыкаю цепь. На ощупь я пытаюсь открыть клетку амулета, но руки дрожат.

— Я — Носитель, — это голос Мары, доносится издалека. Наверное, она встала позади них. — Вы ищете меня.

«О, Мара, нет».

Я снимаю амулет с шеи. Ногтем поддеваю замочек, он щелкает; я переворачиваю его, и древний камень падает на мою ладонь.

Злые вопросы, слишком заглушенные, чтобы расслышать. Тихий плач.

— Né es ella.

Это не она.

Я кладу Божественный камень на уродливый амулет, прижимаю к одному из вогнутых лепестков. «Господи, это то, что надо делать?» Что-то щелкает, кулон вибрирует, я отнимаю пальцы. Теперь камень вставлен в амулет, как будто сам ювелир поместил его. Мое сердце бьется с надеждой и страхом. Мне нужны те три, что достал Розарио.

Я запихиваю амулет в карман на поясе и встаю из укрытия. Надо как-то поймать взгляд Розарио, передать ему, что мне надо. Если он парализован, мне надо до него добраться.

Божественный камень вдохновляющее пульсирует теплом, но сердце бьется где-то в горле, и пальцы онемели. Я делаю шаг в спальню.

Мара стоит перед анимагом на коленях, опустив голову. Ее пальцы запутались в ее волосах.

Их амулеты сияют. Княгиня Аринья лежит в стороне. Ее ноги неестественно вывернуты, а кровь льется на каменный пол. Они собираются использовать кровь княгини, чтобы огнем добыть ответ от моей фрейлины.

— Подождите. — Я делаю шаг вперед. Химена ближе всех к двери, замерла на полушаге к Розарио. Мальчик умоляюще смотрит на меня. — Я — та, кого вы ищете.

Мой голос становится сильнее. Я все делаю правильно. Даже если я не могу достать Божественные камни, есть шанс, что если я сдамся, они пощадят моих друзей.

Один анимаг выскакивает перед Марой.

— На тебе знак?

— Если вы спрашиваете, есть ли у меня такой же камень, — я указываю на его амулет, — но только живущий в моем животе, то да. На мне знак.

Невероятные глаза анимага распахиваются шире. Я не обращаю на него внимания, ища взглядом Алехандро, пытаясь понять, удалось ли ему сбежать. Но нет, вот его голова выглядывает над краем моей кровати. Он на полу рядом с Ариньей, парализованный и принужденный смотреть на ее сломанное тело.

Их амулеты сияют ярче, пока кровь утекает в камни на полу. Осталось немного времени, прежде чем они сожгут нас всех.

— Освободите моих товарищей, и я оставлю вас в живых, — говорю я.

Анимаг, ближе всех стоящий ко мне, улыбается. Я вздрагиваю при виде его заостренных коричневых зубов.

— Ты нам совсем не угроза, — удовлетворенно говорит он.

Мои ноги дрожат, так я хочу побежать.

— В моем теле живой Божественный камень. Эта мертвая штука у тебя на шее не сравнится с ним.

Нелепый блеф. Никто не купится на это.

Но он сомневается, сузив глаза.

— Может, — продолжаю я нагло, — мне следует забрать ваши.

Я многозначительно смотрю на Розарио.

Розарио вздрагивает и легонько поворачивает подбородок в моем направлении. Он хотя бы не заморожен. Он просто притворяется, как я делала месяцы назад в палатке анимага. Прекрасный, умный мальчик! Должно быть, его защищают камни.

Но анимаг не уверен.

— Ты лжешь, — бросает он. — Если бы ты могла вызывать огонь земли, ты бы давно сделала это.

Я собираюсь для убедительного возражения. Мои руки дрожат. Я делаю шаг вперед, оказываясь перед анимагом и Розарио. Я держу голову высоко поднятой, взгляд тверд. «Воин да не убоится», — сказал Гомер в пророчестве.

— Я выжидала, — говорю я. — Ждала, пока смогу собрать больше одного камня. И посмотрите! Вот вы и тут. Целых трое.