Разрываемая страхом и надеждой, чуть не плача от усталости, Шелли стояла посреди этого дома — дома, созданного ее собственными руками. И она не слышала, как отворилась входная дверь и на пороге появился Кейн. Увидев ее, он затаил дыхание.

И вот уже его сильные руки обнимают ее и крепко прижимают к груди — да так, что Шелли становится больно. Колючей, давно не бритой щекой он потерся о ее щеку, и это прикосновение показалось Щелли нежнее, чем самые нежные и тонкие шелка. Так же как запах его пота был гораздо приятнее, чем аромат распускающихся цветов, благоухающих под луной.

— Я… я тут… я сделала тебе дом, — прошептала она.

— Я знаю, — тихо ответил он. — Когда я держу тебя в руках, я дома. Это и есть настоящий дом.

Голоса обоих были неровными, дрожали от волнения и сильного напряжения. Какое-то время они просто молча держали друг друга в объятиях. Потом Кейн наконец отпустил ее, и она, подняв голову, улыбнулась, глядя ему прямо в глаза.

— Пойдем, пойдем, — позвала его Шелли. Пойдем, я так хочу показать тебе весь твой дом…

— Но я и так смотрю на него… И вижу его…

Но Кейн смотрел не на дом. Он смотрел только на Шелли.

Она вдруг почувствовала страшное разочарование.

Она так надеялась на его благодарность, так хотела разделить с этим человеком радость от того, что только что сделала для него, вручить ему этот подарок… А он…

«Господи, неужели же ему совершенно все равно, что я сделала с его домом?» — подумала она в отчаянии. Но в тот самый момент, как она открыла уже было рот, чтобы возмутиться полным отсутствием интереса со стороны Кейна, она еще раз взглянула на него, на этот раз уже повнимательнее. Взглянула — и не решилась ни в чем упрекнуть. Лицо его было грязным, как будто он давно не мылся, под запавшими глазами — темные круги от усталости и недосыпания, щеки впали, губы белые как полотно. В одно мгновение Шелли забыла обо иссх своих упреках и обидах.

— Господи, любимый мой, — произнесла она наконец. — Что же ты с собой сотворил?.. Он кисло улыбнулся в ответ:

— Приходилось работать в три смены…

— Но зачем?

— Чтобы вернуться к тебе. Вернуться домой…

— Но… вы же могли подождать, просто задержаться там па какое-то время… — возразила было она, по он прервал ее;

— Могли — да. Но не хотели. Особенно я. Единственное, о чем я сожалею, — так это о том, что у меня сейчас слишком мало сил, чтобы хоть чем-то с тобой заниматься… Всю дорогу мне приходилось быть начеку па случай, если Миллеру вдруг потребуется помощь…

Кейн нежно поцеловал ее в губы, и она почувствовала прикосновение его пальцев к лицу, плечам, шее — он словно пытался убедить себя, что это и впрямь не снится ему. Встав на цыпочки и прижавшись к нему, Шелли ответила па поцелуй.

— Ты дома, — прошептала она. — Господи, ты дома, а остальное уже просто не важно. Пойдем, пойдем со мной. Я сама вымою тебя всего, потру тебе спину и уложу спать… Пойдем.

— Пожалуйста, останься сегодня со мной, — попросил он ее. — Останься и поспи. Я слишком устал, Шелли. К сожалению, кроме сна рядом, я ничего не могу тебе сейчас предложить.

— Я очень люблю даже просто спать с тобой, Кейн, — призналась она.

— Даже «просто спать»? — удивился он.

— Конечно, — ответила Шелли. — Просто быть с тобой — это уже хорошо…

Он обнял ее, увлекая за собой в гостиную. Развешанные на стенах картины все-таки приковали к себе его внимание — быстрые, живые и точные штрихи, изображавшие летящих птиц, птиц в брачных танцах, птиц, кормящих своих крохотных птенцов… Наконец, хищных птиц, неподвижно парящих в небе.

— Сокол, — задумчиво произнес Кейн, глядя на это последнее полотно.

Лицо Шелли расплылось в улыбке.

— Тебе нравится?

— Да, очень, — ответил он, с трудом подавляя зевоту, — только почему-то он расплывается у меня перед глазами. Это что — так и должно быть, а? Какой-нибудь спецэффект?

— Да нет, — рассмеялась Шелли, — этот спецэффект вызван всего лишь тем, что ты едва на ногах держишься и засыпаешь на ходу.

И она легонько подтолкнула его вперед. Кейн послушно пошел из гостиной, однако и в холле он обращал внимание на обстановку, изменившуюся за время его отсутствия.

— Господи, какие роскошные цвета. — Он широко зевнул. — Они напоминают мне о диких северных лесах. А это на стене случайно не индейская поделка из дерева?

— Да, — кивнула Шелли, хватая его за руку и увлекая за собой. — Пойдем же, ну пойдем, все остальное я покажу тебе завтра утром.

Когда Кейн услышал ее последние слова, уровень адреналина в его крови, по-видимому, резко подскочил. Он почувствовал, как острая серебряная молния вонзилась в его сердце — усталости как не бывало!

— Ты… ты что, все закончила? — спросил он.

— Да. Ты сможешь взглянуть на все это завтра, — не без гордости сообщила ему Шелли. — А теперь тебе самое время в ванну — и спать…

— Шелли… Любимая моя… Ты любишь меня, Шелли?

Посмотрев ему прямо в глаза, Шелли улыбнулась, увидев, как жаждет он услышать ее ответ. Но, Господи, каким же он был сейчас усталым! Он не спал уже очень много часов — и все для того, чтобы поскорее увидеть ее…

— Да не волнуйся же ты так, — успокоила она его. — Моя работа все равно не будет считаться законченной до того момента, пока ты все тут не увидишь и не оценишь. По достоинству, хотелось бы надеяться… Но все это будет завтра. Сейчас ты слишком устал, и тебе просто необходим сон.

Несколько мгновений Кейн пристально смотрел на Шелли, словно желая понять, кроется ли за ее словами что-то особенное или же она говорит с ним совершенно искренне. Но он уже был не в силах бороться с усталостью и истощением — они настойчиво давали о себе знать.

— Черт… — пробормотал он.

— Все в порядке. — Шелли нежно погладила его по руке. — Ты дома, и это сейчас самое главное. А все остальное может подождать. Поверь мне, прошу тебя…

Он снова взглянул ей в глаза, надеясь прочитать в них ответ. Но увидел только нежность, и заботу, и бесконечное желание ему помочь…

«Все в порядке… Ты дома…»

Но он действительно дома — ведь рядом с ним Шелли!

Глубоко и с облегчением вздохнув, Кейн поцеловал кончики ее пальцев, позволяя ей вести себя дальше. Она быстро прошла мимо спальни, не останавливаясь ни на мгновение и не желая давать ему ни малейшей возможности хоть бегло осмотреться по сторонам. Иначе Кейн рисковал бы застрять тут надолго. Но сейчас он все равно был бы не в состоянии оценить работу Шелли в должной мере: глаза его совершенно слипались, он и вправду еле держался на ногах. Еще чуть-чуть — и уснул бы прямо так, не доходя до кровати.

Пока она наполняла огромную ванну, он клевал носом, прикорнув на стульчике для одежды. Уже сквозь сон он почувствовал, как Шелли снимает с него грязное белье и тащит его в воду — теплую, приятную, пахнущую какими-то удивительными ароматами. Шелли нажала кнопку — и включилась система воздушных массажеров, в одно мгновение наполнивших ванну огромными пузырями воздуха.