усмотрение, и если вы подумаете, то согласитесь с тем, что возможно именно так можно решить ту задачу, ради которой все и было затеяно.

– Вы правы, Евгений Владимирович, – ответила она сразу, – совершенно правы. Те люди – они способны на такое, и то, что вы действуете так решительно, но при этом достаточно предусмотрительно, делает честь вам. Но… вы задержались, – для приличия чуть уколола.

Я усмехнулся.

– Была очень веская причина, причем самым непосредственным образом связанная с вашим делом.

– Даже так? Может, пройдем в столовую, и вы, Евгений Владимирович, просветите, а то, если честно, мы очень утомились в ожидании и предвкушении.

– Конечно…

Через пять минут мы сидели за тем самым столом, за которым они недавно проводили ритуал по вызову абонента из будущего, и просто пили чай, и я вкратце рассказывал историю своих приключений в Яренском уезде. Про переход, про местных ребят, которые присматривают за местом силы, про бандитов, про похищение княгини с дочкой и тяжелое ранение девочки. Про то, как мне пришлось вмешаться и поучаствовать в нескольких перестрелках. Причем каждое свое решение я объяснял, какими резонами руководствовался.

Троянова внимательно слушала и понимала, что я не вру. Да, многое недоговариваю, но не вру, и от этого мой рассказ имел еще больший вес. Выкладки, что в точке силы мне нужны свои дружественные люди, да и хорошие отношения с полицейскими в Яренске никогда лишними не будут, были с пониманием встречены и однозначно одобрены. А рассказ о том, как мне в полевых условиях пришлось проводить операцию и спасать девочку от антонова огня, то есть от заражения крови, вообще вызвал взрыв эмоций у слушательниц. В это время было не очень-то с развлечениями – ни телевизоров, ни интернета с новостями, люди довольствовались слухами и газетами, а тут перед ними развернулась невероятная история моих приключений во время первого выхода в это время. И главное, уровень достоверности моего повествования подтверждался симпатичным детектором лжи в виде хозяйки дома.

– …когда убедился, что ситуация под контролем, вернулся обратно в свой мир, но при этом попросил и Еремеева и княгиню Таранскую дать на ваш адрес телеграммы с самым невинным содержанием. Таким образом, я мог выяснить, в тот мир попал или нет, и определиться с точкой выхода, то есть географическим положением места силы, и уже исходя из результатов первого разведывательного выхода в другой мир, планировать путешествие в Мценск. Тем более обзавелся хорошими знакомствами. Муж спасенной княгини и отец девочки, которую я вылечил, очень высокопоставленный человек, вхожий к императору.

Я сделал паузу, давая женщинам осознать услышанное, а сам отхлебнул уже остывший чай.

– Найти и уничтожить виновных в смерти полковника Арцеулова не так сложно, а вот обелить его имя, оправдать его сына и вытащить с каторги, тут нужны связи. И как вы думаете, князь Таранский, после спасения супруги и дочки, не согласится помочь в праведном деле? Ольга Алексеевна не показалась мне неблагодарной, и она очень заинтересовалась вашей историей, ну и про мое реальное происхождение в вашем мире – она в курсе. Как думаете, если я предоставлю реальные доказательства невиновности полковника Арцеулова, Таранские смогут донести эти сведения до ушей императора? Получив от вас известие, что телеграммы пришли, я начал готовиться уже более осмысленно и тщательно…

– Очень все разумно, Евгений Владимирович. Очень… Вы в который раз сумели меня поразить, и мне все больше и больше кажется, что наша с вами встреча очень неслучайна. Наверно, высшие силы наконец-то услышали наши молитвы.

Я решил продолжить, ведь впереди самое главное, что я уже успел накопать.

– Вы же и так знаете, что наши миры разнесены по времени, и при подготовке я выяснил, что в истории моего мира, где не было такого вмешательства, и полицейский, и княгиня с дочкой бесследно исчезли. Но что интересно, через несколько лет один из сослуживцев Еремеева был арестован и у него при обыске нашли вещественные доказательства причастности и к гибели всей семьи Еремеева, и к похищению княгини Таранской с дочкой. Естественно, я такое пропустить не смог и вмешался. При определенных обстоятельствах душегуба взяли и жестко пообщались, и он сдал своего начальника – жандарма из Вологодского губернского управления. Тот сам приехал в Яренск, и мы и его так же расспросили, в итоге оказалось, что там замешаны очень серьезные люди, и, что самое интересное, эти же люди, которые повинны в похищении княгини Таранской и ее дочери, имеют отношение к убийству полковника Арцеулова во время осады Плевны.

Екатерина Аристарховна помалкивала, а вот Троянова вскочила с места и, нервно теребя платочек, пристально смотря мне в глаза, проговорила:

– Это очень серьезные новости…

Я опять усмехнулся. Извинившись, отошел к двери и взял свою котомку, в которой лежала папка с копиями допросных листов и Котова, и вологодского жандарма. Достав нужные страницы, я протянул Трояновой. Она и Катя Арцеулова впились глазами в исписанные четким каллиграфическим почерком бумаги, в которых раскрывалась вся мерзость деятельности графа Ремезова.

Прочитав допросные листы, Катя сидела и тихо плакала, а Ксения Витольдовна нервно ходила взад-вперед по комнате, не в силах совладать с обуревавшими ее эмоциями, ну а я сидел и спокойно за всем этим наблюдал – интересно ведь. Через несколько минут Троянова, чуть успокоившись, остановилась напротив меня и вынесла вердикт:

– Евгений Владимирович, это намного больше, нежели мы от вас ожидали. Неизвестность, неопределенность, они сильно изматывают, и только вера в честность Аристарха Петровича поддерживала нас, и вот сейчас вы дали нам это. Подтвердили, что все эти годы мы не зря верили, и хоть так, но правда начинает появляться, хотя… этот же жандарм мертв? – неожиданно спросила она.

– Да, – не стал кривляться я, – оставь его в живых, он бы уничтожил не только моих яренских знакомых, но доложил бы Ремезову, и тогда началась бы охота и на вас. Поэтому, когда я отправился в Мценск, известил телеграммой Ольгу Алексеевну, что у меня есть новости и я следую к вам. Ремезов враг не только наш, но и их, и в этом вопросе нам надо действовать сообща.

– Да, да, все правильно. Хоть это и не по-божески, но собаке собачья смерть. И мы вас сюда вызвали не цветы разводить.

– Прекрасно что вы понимаете, а не впадаете в истерику излишнего гуманизма…

«Ш-ш-ш-ш-ш», – неожиданно зашипела радиостанция и заговорила искаженным голосом Антохи:

– Гнездо, Гнездо, Сокол-Один, ответьте!

Я удивленно, а женщины испуганно смотрели на черную коробку портативного радиопередатчика. А я был удивлен тем, что выход на связь был незапланированный – значит, что-то случилось, и Еремеев-младший решил срочно доложить.

– Сокол-Один, Гнездо на связи. Слушаю!

– Гнездо, к вам гости.

– Сколько?

– Трое. И я их знаю.

«О как».

– Кто это?

– Княгиня,