Вязьков на минуту задумался: недвусмысленный намек он понял, вопрос был в другом — насколько рен Сироткин правильно оценивал ситуацию.

— А что я конкретно выиграю от осуществления ваших планов? — спросил он, стараясь не давать пока никакого ответа.

— Вы получите власть. Кусок Дикого мира.

— Разве вы можете это решать? — усомнился Вязьков.

— Решает император Валгаллы.

— Я ничего не понял пока.

— Поймете, — пообещал Сироткин.

— А что-нибудь еще в придачу можно? Кроме куска дикой земли?

— Бессмертие.

— Ну что ж... я, пожалуй, соглашусь. Мне нужно подписать какой-то договор? Дать клятву? Встретиться лично...

— Ничего не нужно. — Рен достал из кармана ключи и отомкнул цепь.

— Как просто! А если я вас обману и сбегу? Предам?

— Могу вас заверить, вам это не позволят, — улыбнулся рен.

— Вы так уверены в своей власти? — Странно, но Вязьков почему-то верил, что подобная власть у Сироткина есть.

— Вы скоро все поймете, — пообещал рен.

4

Ли Бернхард стояла на открытой площадке, не обращая внимания на ледяную крупу, что бросал ей в лицо ветер. Справа и слева от нее стлались шлейфы зеленого авиационного дыма. Она уже дважды сверялась с картой. Все было точно. Именно здесь, у подножия хребта Недоступности, должен был встретить промзоновцев посланец герцога и отдать золото, обещанное за ценный груз.

— Вертолет! — крикнул один из «серяков» и ткнул пальцем в сторону перевала.

Погода была не самая лучшая для полетов. Однако посланцы герцога запоздали всего на несколько минут. Ли не двигалась, ожидая, когда два человека в теплых комбинезонах выберутся из кабины. Один был невысокий и полноватый, второй... Фигура второго показалась знакомой.

Мужчина, одетый в светло-серый комбез, подошел к ней.

— Сашка! Ты? — Ли кинулась мужчине на шею. — Как ты здесь очутился? Ты же был на той стороне!

— А теперь здесь. Удивлена? — Вязьков самодовольно усмехнулся.

Она на миг задумалась.

— Ты проскользнул через вторую дверку?

— Умница! Неужели догадалась?

— Значит, одна моя находка уже обесценилась.

— Какая находка?

— У меня есть человек, который знает, где находятся вторые врата.

— Герцог? Ты его взяла в плен? Молодец, девочка!

— Это не герцог.

— Виктор Ланьер?

— Опять ошибка. Экземпляр поинтереснее будет. Деревенский сумасшедший.

— И он знает, где находятся врата?

— Видимо, да. Но теперь, как я поняла, это уж не имеет значения? — Ли отстранилась.

— А вторая находка? Где она? Не на той ли грузовой платформе схоронено твое сокровище? — Вязьков лукаво подмигнул и указал на платформу с контейнером, которую охраняли несколько бывших «серяков».

— Да, там кое-что интересное, — сухо отвечала майор Бернхард.

— Может быть, там хрон? Знаешь, такой серый невзрачный порошок, который может творить чудеса.

— Может быть, — Ли самодовольно улыбнулась.

— И он служит наполнителем для «Немезиды».

— Неужели? — изобразила притворное удивление Ли. — Я кое-что слышала про это. У тебя есть «Нема »?

— У меня — нет. Но я знаю, где ее прячут. Кстати, а куда делся Витька Ланьер? Разве он не должен был убежать с тобой из Валгаллы?

— Все так и было. Вот только... он решил заглянуть в крепость, навестить своих друзей. Новый генерал его тут же посадил под замок. Несколько «серяков» и деревенских решили прорваться в крепость на грузовой платформе, но их тут же испарили. Р-раз — и нету.

— Вот кретин! — в сердцах воскликнул Вязьков.

— Пусть теперь сам расхлебывает кашу, — решила воспитанница Валгаллы. — Мне надоело его спасать. Вернемся к нашим делам. То есть к хрону и обещанной плате.

— Кемпински! — повернулся Вязьков к своему спутнику. — Тащи сюда сундучок для наших друзей из промзоны.

Тот махнул рукой, давая понять, что все понял, и вернулся к вертолету.

— Каковы наши планы? — спросила Ли. — Мы летим на базу «милитари»?

— Нет. Кое-что изменилось. Мы переправим хрон в одно укромное местечко в горах Недоступности. Но могу тебя заверить: тебе понравится новое дельце.

— Почему ты так уверен?

— Ты не будешь скучать.

1

«Бурлаков, черт, почему ты не сказал, что Хьюго обвинил в твоей смерти меня? Тогда бы я ни за что не полез в крепость. Или полез? Бурлаков, генерал, где же ты сейчас? Ты же должен мне помочь. Почему не приходишь? Призрак! Отзовись! Молчишь? Должен прийти и открыть дверь. Впрочем, нет. Вряд ли. Призрак не может открыть дверь. Он может только сказать, как открыть дверь. Значит — не знает. Потому и прячется».

Виктор сел на полу. Все тело болело. Но пуще всего — голова. Она была как камень. Раскаленный камень. Вулканическая бомба. Черт! Что они сделают с ним? Неужели казнят? Нет, он не может умереть... или... может? А почему бы и нет? Миллионы других твердили: я не могу умереть, — но умирали. Молодыми. Или очень молодыми.

Руки скованы сзади, ноги связаны. Дверь заперта на ключ. Окон нет. Как убежать? Как?

В камере сыро, темно и воняло уборной.

— Димаш! Каланжо! Вы здесь?

— Здесь, — послышался голос капитана. — Чуешь, как воняет? Это мы нассали.

— Как ты думаешь, Хьюго нас убьет? — спросил Димаш. Голос его дрожал.

— Меня убьет — точно, — предрек Ланьер.

— Но мы же никого не казнили из его людей! — напомнил Димаш. — Даже Лобова только арестовали.

— Лобова я бы прикончил. Жаль — не успел, — вздохнул Виктор. — Лобова и Хьюго. Эту милую парочку. Где тут параша?

— Зашел разговор о Хьюго, и тут же вспомнил про парашу? — спросил Каланжо.

— Ну, видимо. Сразу захотелось и помочиться, и поблевать.

Димаш рассмеялся.

— Ничто так не объединяет, как ненависть, — выдавил он сквозь смех. — А параши тут нет — не удостоились. Угол справа — самый низкий. Оттуда моча не растекается по всей камере.

2

Дверь отворилась. Пятно жидкого света заползло в камеру.

— Что? Уже на казнь? — изумился Виктор. — Сейчас ночь? День? Впрочем, неважно. В крепости нет ни дня, ни ночи. Будем считать, что день, раз я уже не сплю.

Два луча вечных фонарей заскользили по стенам. Трое пленников сидели у стены в ряд — у той стены, где пол был несколько выше. С момента ареста им оставили одну флягу на троих и не давали еды.