Когда они достигли Уотер-лейн, Элпью крикнула Ребекке:

— Давайте здесь разделимся, две пары глаз лучше, чем одна. Вы идите против часовой стрелки, а я начну от Кровавой башни.

— Не пропустите моего другого брата, Джемми! — крикнула в ответ Ребекка, устремляясь к Фонарной башне. — Он где-то здесь, закутан в длинный плащ и шарф, шляпа надвинута на глаза.

Элпью повернула налево и стала взбираться вверх по Тауэрской лужайке.

Графиня сбежала по крутой лестнице и распахнула еще одну дверь. Впереди она услышала дикий смех и выкрики, не уступавшие воплям умалишенного. Очень похоже на Бедлам, но если она доберется до этого человека, то, возможно, найдет там помощь.

Она, спотыкаясь, пробежала по коридору, воздух в котором был влажным, а смердело, как от сотни нужников августовским днем, и ткнулась в последнюю дверь. Перед графиней стояло, подняв вдоль хребта шерсть, крупное животное, напоминавшее собаку. Именно оно издавало этот странный, безумный смех. На клетке висела надпись крупными буквами: «ГИЕНА».

Графиня стояла перед одним из экспонатов зверинца! Уйти можно было только тем путем, которым она пришла. Но позади уже слышался ужасный звук приближавшихся шагов.

Она развернулась в тот момент, когда мужчина с воплем ворвался в дверь. И даже в этом мраке графиня увидела, что в поднятых руках он сжимает огромный топор.

Элпью металась из стороны в сторону и звала графиню. Теперь она волновалась, что доверилась Ребекке. В конце концов, разве та не сказала, что графиня по-прежнему у нее под контролем? Что это могло означать? А теперь эта женщина и ее заманила сюда, в замкнутое пространство Тауэра.

Она подошла к плахе, огляделась и, подбоченившись, закинула голову и выкрикнула имя графини. Опустив глаза, она увидела в окнах головы людей, высунувшихся посмотреть, что там за переполох.

Огромное пространство со всеми его башнями и жилыми домами. Что делать? Где может быть графиня?

Она снова побежала, крича.

— Мисс? — Перед ней возник йомен с фонарем. — Что вы тут шумите?

— Я ищу свою госпожу. Она в смертельной опасности.

— Сегодня вечером здесь-э не было-э никакой леди-э, уверяю вас.

Элпью посмотрела ему в лицо и в неровном свете фонаря поняла, что он лжет.

— Вы следите за лордом Рейкуэллом?

Он бросил на нее надменный взгляд.

— Элпью? — Из темноты выбежала Ребекка и встала рядом.

Партридж тут же узнал розовую ленту.

— Сэр! — обратился он Ребекке. — Если дама подождет здесь, я вам кое-что покажу. — Он подмигнул ей и пошел, насмешливо посмотрев на Элпью.

Ребекка последовала за ним. Элпью стояла в нерешительности. Пойти ли за ними или продолжить обыскивать местные углы и закоулки? Она потихоньку пошла вперед. Прямо перед ней возникло здание. Света в нем не было. Часовня. Элпью поднялась по ступенькам, ведущим к главному входу. Почему она не подумала об этом раньше? Ей поможет его преподобие Фарквар!

Она постучала.

Нет ответа.

— Вы ищете графиню?

Элпью обернулась. На верхней ступеньке стоял мужчина. Он был закутан в длинный темный плащ, шляпа надвинута на глаза, нижняя часть лица обернута шарфом.

Элпью стало не по себе. Она толкнула дверь, и та открылась. Элпью вбежала в темную часовню.

Звуки отражались от многочисленных обычных и крытых рядов, словно в обшитой деревом пещере.

Она бросилась по проходу к алтарю.

Закутанный мужчина не отставал.

Хлопнув дверцей первого ряда, Элпью обогнула его спереди. Маленькая готическая дверь сбоку от алтаря была открыта. Элпью вошла и медленно закрыла ее, потом повернула ключ. Она была надежно заперта в ризнице.

Дрожащими руками Элпью достала из кармана трутницу и высекла огонь. Легко нашла свечу и зажгла ее. Впереди была еще одна дверь. Возможно, там находились комнаты капеллана. Элпью пошла туда.

— Ваше преподобие?

Элпью вошла в кладовую. В одном углу стояла маленькая низкая кровать на колесиках, в другом — письменный стол. Здесь никого не было. Элпью села написать капеллану записку.

Графиня скорчилась на полу у клетки гиены, мужчина надвигался на нее.

— Как вы обо мне узнали? — Он взмахнул топором, рассекая воздух. — Суете нос в чужие дела. Мало ли кто что делает? Вам-то какое до этого дело?

Графиня видела только лихорадочно блестевшие глаза, но и этого было достаточно, чтобы понять — уговаривать мужчину смысла не имело.

— Встать!

Графиня не шелохнулась.

— Встать, я сказал!

Пока он двумя руками заносил топор, графиня смотрела безумцу прямо в глаза. Когда он опустил его, она метнулась в сторону и упала на колени.

Черт! Топор пробил юбку, и графиня не могла двинуться — она оказалась пригвожденной к клетке гиены. Графиня стала тянуть юбку, пока ткань с треском не порвалась.

Мужчина тем временем вытягивал топор. Графиня отскочила от вольера гиены в ту секунду, когда он его освободил, и, подхватив разорванную юбку, во весь дух помчалась по коридору с большими дубовыми дверями, имевшему форму подковы. В конце была лестница, и графиня взлетела по ней через две ступеньки.

Задыхаясь, она остановилась в полукруглой каменной галерее, вдоль которой с одной стороны шли огромные клетки. Клетки были забраны толстыми железными прутьями, но сбоку имелись прочные деревянные двери высотой до пояса.

Графиня слышала приближавшиеся шаги сумасшедшего. Она стала по очереди заглядывать во все клетки. Во всех сидел или лев, или тигр, или другая крупная кошка. Наконец попалась пустая. Графиня открыла деревянную дверь и, встав на четвереньки, заползла внутрь.

Она слышала, что ее преследователь уже близко. Он сам рычал, как лев, и размахивал топором, со страшным свистом рассекая воздух.

— Я не могу тебя отпустить! — завывал он. — Слишком поздно. Только не теперь, когда ты знаешь, кто я. Я знаю, что ты здесь. В это время ночи отсюда нет выхода. Решетка в Средней башне опущена, а Львиные ворота закрыты. Все йомены спокойно сидят внутри Тауэра. Так что здесь только мы с тобой. — Он засмеялся. — И львы!

И словно в ответ на его слова лев в соседней клетке издал оглушительный рев, эхом прокатившийся по каменной галерее. Графиня невольно всхлипнула.

— Сиди, где сидишь. — Мужчина снова засмеялся. — Я могу подождать. До рассвета нас никто не побеспокоит. Впереди много долгих часов, в течение которых ты не сможешь ни чихнуть, ни захрапеть, потому что любой звук выдаст мне твое убежище.

Графиня тихо лежала на соломе. Мужчина разочарованно вздохнул и крадучись пошел прочь. Графиня бесшумно села. Единственным звуком было тяжелое дыхание львов в соседней клетке. Она немного подвинулась, чтобы выглянуть наружу.