Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уважаемые, горячо любимые родители! – как-то очень уж официально начал он. Потом поправился: – Папа и мама. И ты Оля… Извините, что не соблюдаю субординацию и говорю вперёд мамы, но проходящий год скоро истечёт, а мне нужно сказать это до наступления нового года.
– Говори, сынок, – тепло поддержала Екатерина Викторовна.
– Мы слушаем, – произнёс отец.
– Папа! Мама! – Алексей поднялся со стула, ни на кого не глядя. – Для меня уходящий год был замечательным. В этом году я встретил чудесную девушку. Самую лучшую из всех! Вы сами видите… Извините, я волнуюсь… Но заметьте, я уже не заикаюсь. Правда, мама? – Алексей посмотрел на мать.
Екатерина Васильевна с поднятыми бровями и с удивлением в глазах обвела взглядом присутствующих, как бы призывая их в свидетели:
– Лёшенька, а ведь, и правда – ты не заикаешься. А я и не заметила! Ты вылечился?
– Это благодаря Оле. – Алексей с нежностью посмотрел на скромно сидящую девушку. Та не поднимала от стола взгляда.
– И здесь, за семейным столом, – продолжил он, – я говорю, что люблю её и прошу Олю стать моей женой!
Алексей достал из кармана пиджака бархатную коробочку, и, держа её в открытой ладони, как что-то очень хрупкое и бесценное, протянул застывшей в изумлении Ольге. Девушка смотрела на Алексея и, казалось, не верила тому, что услышала.
– В знак согласия прими от меня это кольцо. – Он смотрел ей в глаза. Их немой диалог длился несколько секунд.
– Оленька, ну, что же ты? – не выдержала Екатерина Викторовна.
– Кто обещал слушаться? – тихо напомнил Алексей.
Ольга не спеша протянула руку и взяла подарок из ладони Алексея.
– Умница! – как-то не по-взрослому воскликнула Екатерина Викторовна.
– Молодец! – похвалил сына отец.
Ольга, открыв коробочку и увидев кольцо, закрыла ладонями лицо и сидела так несколько секунд. Все смотрели на неё и на красивый, играющий светом на алмазных гранях камень.
– Внимание! – нарушил молчание отец. – Начинают бить куранты…
– Шампанское! – спохватилась Екатерина Викторовна. – Лёша, там, в холодильнике на нижней полке…
Алексей сорвался из зала на кухню. Он успел с выстрелом откупорить пробку, когда прозвучал последний двенадцатый удар курантов.
– За Новый наступающий год! – торжественно произнёс Иван Алексеевич, поднимая наполненный пузырящимся шипящим напитком бокал. – Чтобы он был лучше прошедшего!
– За вас, дети! – присоединилась к тосту мужа Екатерина Викторовна, подойдя к стоящему возле стола Ивану Алексеевичу.
– За вас, папа и мама! – поднялся со своего места Алексей.
– За вас! – подошла со своим бокалом и встала рядом с Алексеем Ольга…
Мужчины, сидя рядом, вели негромкую беседу за уже наполовину опорожнённым столом. Женщины стояли у окна.
– Ну, ты чего притихла? – Мать Алексея смотрела на невесту сына тёплым взглядом. – Почему не веселишься? Праздник ведь.
– Вы меня простите, Екатерина Викторовна, – голосом с извиняющимися интонациями тихо произнесла девушка, – для меня предложение Алексея очень неожиданно. Я не готова к нему.
– Ты не хочешь стать Лёшиной женой? – Екатерина Викторовна продолжала тепло смотреть на Ольгу.
– Екатерина Викторовна, я хочу вам признаться, – негромко сказала Ольга, убедившись, что Алексей не слышит, – что Лёша первый в моей жизни мужчина, которого я люблю. Раньше мне казалось, что я не способна на такое сильное чувство. А сейчас, испытав его, я даже боюсь.
– Чего ты страшишься, дочка? Любовь – это смысл жизни. – Екатерина Викторовна одарила девушку материнской улыбкой и, одной рукой обняв за плечи, прижала к себе. – Говорю тебе это как женщина.
– И Лёша так говорит, – с благодарностью посмотрела ей в глаза Ольга. – Сейчас в моей душе праздник. Но, ведь, всё проходит. Я не хочу, чтобы и любовь прошла. И боюсь того, что может случиться дальше. Не хочу больше будней…
– Будни? Какие будни? Ты видишь эту ночь за окном, Оленька? Посмотри на небо. Это не звёзды, нет. Это решето вечности, через которое утекают годы нашей жизни. Утекают навсегда. А жила ли ты? Дышала – да. Страдала и радовалась – да. Но жила ли? Любила? Нет? Значит, существовала! Вот где были будни! Только теперь начинается твоя жизнь. Это сложно так же, как сделать в своей жизни первый шаг. Но его надо сделать, чтобы научиться ходить. С Алексеем ты будешь счастливой. Поверь. Или я не знаю своего сына!
– Екатерина Викторовна, а вы любите смотреть на ночное небо? Когда оно усыпано бесконечным количеством звёзд, созвездий, галактик?
Женщина немного удивилась перемене темы, но, взглянув в окно, ответила:
– Ночное небо меня завораживает в своей бесконечности! Я могу долго смотреть на звёзды, и мне даже начинает казаться, что Вселенная что-то нам, людям, говорит, а мы ещё понять этого не можем. Ты только не смейся.
Но Ольга и не думала смеяться:
– А вы знаете, я ведь тоже грешна: я не просто любуюсь звёздным небом, я иногда разговариваю, беседую, советуюсь с ним. Вижу, как оно меняется, чувствую его настроение. И это у меня с детства.
– Понимаю. Я где-то читала, Оленька, что раньше люди, глядя в небо, могли разговаривать с Вселенной, то есть – с Богом. Сейчас многие утратили эту способность, поставив на первое место по важности материальные ценности. А слепой и глухой человек не видит и не слышит ничего, тем более Вселенную. Но мы ведь с тобой не такие?
– Не такие, Екатерина Викторовна! Спасибо вам! И я знаю, почему мы понимаем друг друга.
– Почему, Оленька?
– Потому, что мы любим одного человека.
– Значит, мы обе счастливые!..
У мужчин за столом шла своя беседа.
– Вижу, сын, вижу – любишь Ольгу. – Отец смотрел на Алексея. И в его глазах он читал и одобрение, и поддержку, и гордость за сына. – Она нам с мамой тоже нравится. Хорошая девушка.
Алексей испытывал сейчас огромное чувство признательности и благодарности к родителям за понимание, за поддержку и вообще за то, что они именно такие и так много для него значат.
– Спасибо, отец! – только лишь сказал он. Но Иван Алексеевич понял всё без лишних слов. Он обнял сына за плечи и притянул к себе.
– Большой ты у нас!
Алексей вспомнил, как любил в детстве подходить к отцу, тот брал его на колени и обнимал за плечи сильной рукой. И казалось мальчишке в тот миг, что нет на свете защиты надёжнее, чем отец. Сейчас рука Алексея стала ничуть не меньше отцовской. А своего сына у него всё ещё не было.
– Батя, – тихо позвал Алексей, плотнее прижимаясь к отцовскому плечу.
– Что, сын?
– Хочу спросить твоего совета.