litbaza книги онлайнДетективыПровокатор - Сергей Валяев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 100
Перейти на страницу:

На столице, как каинова печать, лежала мгла. Возникало такое, повторю, впечатление, что на всех столбах вывинтили лампочки.

— Куда это мы тащимся, мутило? — возмущался я. — Мало того что ты не дал насладиться прелестями жизни, так еще и везешь неизвестно куда!

— Мне известно, — ворчал мой друг. — Ко мне домой.

— Зачем?

— Во-первых, я не хочу, чтобы ты превратился в рассохшуюся декорацию!

— Чего-чего? — не понимал я. — Классберг, ты объяснись! Ты, кажись, меня оскорбляешь?

— А во-вторых, там у нас встреча.

— С кем?

— С тем, кто может дать миллион.

— Пиздюлей?

— Нет, долларов.

— Это хорошо, блядь! — потянулся притомленным организмом. — А что ты, Классман, нес там по поводу декораций?

Мой приятель, который, вероятно, окончательно спятил от быстро меняющихся событий, принялся городить некую околесицу по поводу того, что жизнь — это игра и мы в этой игре — актеры, однако большинство населения даже не статисты, а скорее всего использованные декорации.

Надо признаться, образ мне понравился. Я так и сказал:

— Образ замечательный! — Но дополнил товарища: — Однако это не касается меня. Пока есть у меня душа, я буду главным действующим лицом в этой сумасшедшей, но прекрасной жизни.

— Не говори красиво, — одернули меня. — И не зарекайся. Как бы не пришлось ее заложить, душу-то.

— Не, — беспечно отмахнулся. — Заложил бы, да больно уж она у меня того… некондиционная… как Т-34.

— Ну, это как на нее посмотреть.

Тут я не выдержал; мало того что устал смертельно от некомпетентного праздника, так еще и веди разговоры на фальшивые фаталистичные темы.

— Классов, — сказал я. — Именно Классов, а не Классман, не Классольцон, не Классаль, это я подчеркиваю для ортодоксальных, конкретно-исторических, каменистых на голову придурков; так вот, ты что, Классов, выступаешь сейчас в качестве посредника между мной и Люцифером? Так я понимаю?

— Угадал, дружище! — хмыкнул человек за рулем авто. Лицо крутящего баранку моей судьбы было скрыто тенью. — Ты, Саныч, был всегда чертовски догадлив.

— Профессия такая, чувствительная, душевная, — пожал плечами. — Я смотрю на все как бы со стороны. Как пастух на стадо.

— Хм, исключительное самомнение, — сказал директор. И спросил: — И что не хватает пастуху для полного счастья?

— Не знаю, — задумался я. — Все у меня есть: деньги, свобода, женщины, иллюзии, квартира, память, дочь, друзья, враги, наивность, ум, страсть, голос, посаженное в школе дерево, собственный взгляд, дурь, фильмы, которых не стыдно, разговоры с душой, одеколон, лунный свет в окне, тайны, мечты, надежды, бредовые завихрения…

— Достаточно-достаточно, — перебили меня. — А славы нет?

— Как нет? Есть.

— В узком просвещенном кругу. Разве это слава?.. И потом: кто это мечтал в Канны, чтобы махнуть на брудершафт? С выдающимися кинодеятелями?..

— Ну был такой грех? Что из того?

— Не желаешь, значит?

— Желаю, — ответил я. — Но в Канны просто не поедешь. Что мне для этого надо сделать?

Человек за рулем автомобиля, разрывающего скоростью ночное мглистое пространство, пожал плечами и безразлично ответил:

— Проще пареной репы. Чепуха. Мелочь. Как два пальца…

— Что?! — заорал я.

— В партию вступить!

— Что? — обомлел от удивления. — В какую партию?

— В любую, — последовал спокойный ответ.

— Как это, не понимаю, — искренне растерялся я.

— Ну, есть всякие партии: коммунистов, фашистов, либералов, демократов, популистов, домохозяек, сексуальных меньшинств, эсеров, похуистов, монархистов…

— Что за блядство? — вскричал в сердцах. — Зачем это надо? Кому это надо?

— Прежде всего тебе, дорогой мой, — проговорил мой искуситель. — А то получается нехорошо. Однозначно нехорошо. Ты все время один, как отщепенец. А нашему обществу такие не нужны. Ты обязан быть в общем стаде.

Я рассмеялся, но, признаться, смех мой был горек:

— Вы что, охерели малость? Все последние мозги поплавили на своих сборищах?.. Думать как все? Делать как все? Жить как все?.. В партию вступить?.. С ума можно сойти…

— А слава? Всемирная? Любовь всенародная? А?.. Ну что тут такого: формально вступишь в какие-нибудь ряды, заплатишь вступительный взносец. Можно ведь найти партию по душе… Душевных людей… — И протянул мне яблоко. — Вот, например, партию любителей фруктов. Кушай на здоровье. Они хорошо финансируются.

— Кто?

— Партия любителей фруктов.

— И что?

— Получишь свой миллион вечнозеленых без проблем.

— Да?

— Я тебе говорю, — сказал грассирующий человек за рулем. — Надкуси-ка яблочко.

— Не хочу. У меня от яблок понос.

— Это плохо. Но советую подумать над моим предложением. Миллион долларов на улицах не валяется.

— Да? — И посмотрел в окно авто: а вдруг на обочине труп нового русского с барсеткой, где этот проклятый капустный миллион квасится?

За стеклом по-прежнему мглил сонный, родной, трудноузнаваемый город. За стеклом в судорожных муках умирала родина, всеми преданная.

Великое предательство это началось давно, когда в юных головах, замусоренных псевдофилософско-революционными выкладками безрассудных альфонсов, якобы страдающих за всеобщее братство и равенство, родилась простая, как испражнение, мысль, что бомбами под Государевы ноги можно изменить мировой правопорядок. И бросили бомбы в первый день весны, успешно открыв кровавую эпоху трусливого и бесконечного терроризма.

Быстро лысеющий неудачник-юрист скоро понял, как можно убеждать своих строптивых политических противников. Плохо понимаете картавящее слово? Хорошо поймете пулю-дуг'у.

Прав оказался квазимодо: убедил все остальные партии, что партия б. есть единственная партия, способная уморить народ за короткий срок. Но не повезло вождю мирового пролетариата: будущий лучший друг физкультурников и колхозников и прочего населения великой империи Сосо очень торопился загенсечить во славу себя и руководимой им партии. И поэтому пришлось затворнику Воробьевых гор пожирать вместе с пищей килограммы крысиного яда, от которого он окончательно спятил, превратившись в счастливого младенца. И был вполне счастлив, пока партия не приказала своему новому вождю удалить старого, компрометирующего ее своим легкомысленным поведением. Воля партии — воля народа. Ее надо выполнять. Однако новый политический лидер был последователен, он был примерным учеником, более того, пошел дальше своего забальзамированного учителя, превратив страну в единый образцово-показательный концлагерь. Правда, увлекался и пионерскими лагерями: готовил будущие кадры для концлагерей. Вообще товарищ Сталин был человеком основательным и последовательным. Очень он любил свой народ, единственное, что не любил, когда на его державную тень наплывала какая-нибудь другая тень — и тогда берегись.

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?