– Сириус никогда не был моим женихом. У нас были отношения, но они давным-давно закончились. Еще до рождения Лизы. Это моя старшая дочь, она сейчас учится в Хогвартсе. А Макс – это вообще результат делового соглашения. Одноразовая акция, так сказать, и контракт не предусматривает никакого продолжения. Сириус детей любит, но и только. Поняли меня?

Беатриса поняла, и на этом недоразумение было исчерпано, и ко всем вернулось хорошее настроение. Впрочем, продолжалось это недолго. Около девяти вечера сработала сигналка, закрепленная на сквозном зеркале. Анна извинилась и, покинув праздничный стол, прошла в гардеробную, где висел ее кожаный плащ-мантия со стоячим, как у графа Дракулы, воротником. Достав из зачарованного внутреннего кармана сквозное зеркало, она активировала его и сразу же увидела на круглом «экране» непривычно бледное лицо Эрмины.

- Возьми себя в руки, милая! – улыбнулась она, хотя при взгляде на девочку сердце ухнуло куда-то вниз. – Рассказывай! Я с тобой.

- Мама, тут! – Эрмина, говорившая обычно очень быстро и очень много, поймала себя за язык в самом начале «пулеметной» очереди и заговорила нарочито медленно и четко. – В замок пробрался горный тролль.

«Тролль! – ужаснулась Анна, очень хорошо представлявшая себе, что может наделать эта тупая машина убийства в битком набитом детьми замке. – Господи! Как я могла забыть?!»

Сейчас она вспомнила. Вроде бы, в книге Роулинг была такая сцена. Тролль в Хогвартсе и что-то связанное с Поттером и Уизли.

- Этот тролль чуть не убил Поттера, Уизли, Лонгботтома и еще одну девочку с Гриффиндора. Но Изи и Лиза вовремя вмешались и убили тролля. Сейчас их третируют Снейп и Макганагал. Пытаются свалить проблему с больной головы на здоровую. Но Лиза им не позволила. Она потребовала у Дамблдора оповестить Аврорат и ДМП.

- Ты уверена, что все целы? – максимально сухо поинтересовалась Анна.

- Мама, ну что ты?! – возмутилась Эрмина. – Неужели ты думаешь, что я промолчала бы? Все целы!

- Ну и славно, - снова улыбнулась Анна. – Снейпа разрешаю послать. У меня кончилось терпение, завтра с утра его арестуют авроры.

- За что? – очень деловито поинтересовалась девочка.

- За что-нибудь, - зло усмехнулась Анна. – Был бы человек, статью найдем!

- В общем, скажи сестрам, что они молодцы. Я вами горжусь. Ничего не бойтесь, я завтра буду в Хогвартсе и все улажу.

- Хорошо, спасибо! Но есть еще одно дело, - снова заспешила Эрмина.

- Рассказывай!

- Квиррелл – не живой! – всхлипнула в ответ девочка. – То есть, он живой, но мертвый. У него уже трупное окоченение наблюдается и плоть начала разлагаться.

«Бедная моя! – ужаснулась Анна. – Видеть такое! Отчего так дорого приходится платить за талант?»

- Лич? – спросила вслух.

- Похоже на то, - снова всхлипнула девочка. – Я как это почувствовала, меня чуть не стошнило. И еще одно. Изи говорит, у него двойная аура.

- Одержимый? – еще больше напряглась Анна.

Что-то такое ворохнулось в ее памяти. Что-то оставшееся от прежних времен, от прежней жизни. Что-то из книги или из фильма…

- Он носит чалму? – добавила к прежнему вопросу.

- Похож на одержимого, но все-таки, скорее лич, - ответила Эрмина. – Лиза тоже так думает. И да! Он носит чалму.

- Не приближайтесь к нему! – потребовала Анна. – Вплоть до скандала и применения боевых чар. Что угодно, только не приближаться ближе, чем на десять метров. И держите Поттера подальше от него. Если это Лич, а я вам доверяю, то он может охотиться или за вами, или за Поттером. И свяжись со мной после полуночи. Я хочу знать все подробности!

- Лиза с тобой поговорит…

- Ты начала, тебе и продолжать, - отрезала Анна. – Завтра увидимся.

- Пока! – помахала пальчиками Эрмина, и экран погас.

«Одно из двух, - решила Анна, потирая пальцами виски. – Или старый козел крутит в Хогвартсе одну из своих хитроумных операций, или он постарел и уже не ловит мышей…»

Эпизод 4: Хогвартс, 1 ноября 1991 года

Было уже далеко за полночь, когда Дамблдор добрался, наконец, до своего кабинета. Настроение было хуже некуда, но возбуждение, вызванное непредвиденными событиями этого вечера, было, пожалуй, даже хуже. Справляться с эмоциями он худо-бедно умел, а вот унять разгулявшиеся нервы ничем, кроме зелий было нельзя. Это он про себя знал еще с юности, когда Геллерт сказал ему как-то, что он слишком возбудимый тип, чтобы стать по-настоящему великим волшебником. Он тогда обиделся, и зря. Оно, конечно, правда глаза колет, но, не зная своих слабостей, их не победить. Однако и то верно, что природу не обманешь, легче обмануть людей. Дамблдор научился этому тоже благодаря Гриндевальду. Геллерт обладал быстрым и циничным умом, а Дамблдор, несмотря на весь свой ум и талант, был в то время пентюх пентюхом. Так что, спасибо другу юности, ставшему врагом в зрелости, он осознал, в конце концов, свои слабости, признал их существование и, сделав выводы, приступил к созданию себя. Ведь Великими Светлыми Волшебниками не рождаются, ими становятся. Это долгий и кропотливый труд, но Дамблдору удалось довести дело до конца, и среди прочего он научился со временем скрывать свое волнение. И сейчас