Ей предстояла кропотливая муравьиная работа. Найти того, кто пытается сорвать проект «DEUS», – все равно что найти иголку, причем не в стоге сена, а на целом поле, сплошь заставленном стогами. Вот если б еще она могла попросить кого-нибудь написать для нее программу сортировки всей этой кучи данных…

Чтобы кратко записать все, что она сама знает о каждом из них, ей понадобился час. Еще час ушел на то, чтобы пробежать глазами их резюме. Третий час Мойра потратила, чтобы хоть немного начать ориентироваться во множестве файлов – и в тех, к которым она уже обращалась, и к неизвестным, – просмотреть списки звонков и идентифицировать номера адресатов. Она отметила для себя, что регистр входящих и исходящих вызовов каждого из членов последнего круга содержался в таком же строгом порядке, как и распечатки телефонных звонков, которые представляют полиции телефонные операторы. С той лишь разницей, что здесь единственный оператор звался «Мин», и звонил он сам себе. Казалось бы, ничего подозрительного… Но тут возникал другой вопрос. Информацию собирала служба, которой командовала Регина, а Регина сама попала в список подозреваемых. Следовательно, можно ли этой информации доверять? Содержание разговоров было очень легкодоступно: достаточно кликнуть по соответствующей линии – что в данном случае позволяло напрямую перейти от распечаток к обыкновенной прослушке. Интересно, соблюдал Мин закон Гонконга или сам себя от этого избавил, шпионя таким образом за своими сотрудниками? К четырем часам утра это ее начало задевать.

Мойра сварила себе третью чашку кофе. А может, четвертую… И сразу почувствовала изжогу. Потом прислушалась. Все было тихо. Только в соседней комнате, по другую сторону двери, качался маятник часов, которые отзванивали каждый час и каждые полчаса. Совершенно одурев, она взглянула на экраны. Веки становились все тяжелее и тяжелее. Мойра встала, закрыла окно и растянулась на жесткой походной кровати. И едва она положила голову на подушку, как тут же заснула.

В воскресенье утром Мойра проснулась раньше, чем на вилле началось какое-нибудь движение. Рассвет едва проникал через балконную дверь, и тени от штор проецировались на полосатые обои за ее спиной, из чего она сделала вывод, что проспала всего каких-нибудь два часа. Поглощенный за ночь кофеин бродил по венам вместе с адреналином и не давал расслабиться. Походная кровать оказалась жесткой, и все тело болело.

Ей опять снился все тот же сон, но от него остались только смутные воспоминания, и лицо насильника расплывалось, хотя она была уверена, что это китаец. Мойра вышла на балкон. Бриз принес с берега запах водорослей и болота. Тропический пейзаж, мягко освещенный низким светом зари, был так чист и четок, что наводил мысль о первом утре вселенной. Пышно разросшиеся мангровые джунгли и кустарник застыли на краю зеркального залива, отгороженного островами. Не было слышно ни звука, не видно ни одного строения.

Мойра вернулась в комнату, выпила большой бокал воды и снова уселась за работу. Вода была свежая; значит, пока она спала, ее кто-то поменял. Может, к ней заходил Исмаэль?

Ей очень хотелось принять душ и что-нибудь съесть. Если появится Исмаэль, она обязательно попросит его что-нибудь принести и спросит, где здесь ванная. Не может быть, чтобы на вилле не было ванной. К тому же надо было переодеться, а вся одежда осталась дома.

Мойра проснулась с мыслью, что нужно обязательно проверить одно сведение, которое ничего общего не имело с «заскоками» DEUS’а, зато напрямую касалось убийств. Она открыла программу, разработанную ведомством Регины, чтобы по ключевым словам фильтровать и анализировать все запросы, сделанные с аппаратуры Центра, и дала задание подать сигнал тревоги, если кто-то осуществлял вход со словами «молодая женщина», «расписание», «привычки» или упоминал имена жертв. Программа называлась «СпайУотчер», «Шпион-наблюдатель». Почти половина сотрудников время от времени упоминали имена жертв. Да ну? Всем хотелось узнать побольше – интерес вполне законный, хотя и нездоровый, а случалось, что и смешанный с беспокойством, со стороны сотрудников от двадцати до сорока лет. Можно было попробовать расписать результаты по людям, исходя из числа запросов, от большего к меньшему…

Трое сотрудников Отдела искусственного интеллекта возглавляли список: они вводили имена жертв наибольшее количество раз. Но и другие ключевые слова заставили программу отреагировать. Это были Лестер Тиммерман, Игнасио Эскуэр и Туве Йохансен.

Без всякого сомнения, Лестер и Игнасио напали на след убийцы… А Туве? Она тоже напала на след? И близко подошла к убийце? Но в таком случае она должна была знать, какая опасность ей угрожает. На вид Туве была из тех, кто может за себя постоять, но за пределами Центра трудно противостоять решительной и методичной атаке, в которой всегда присутствует эффект неожиданности.

Мойра вгляделась в экран. Неужели Лестер и Игнасио действительно что-то обнаружили? И это «что-то» настолько напугало Лестера, что он впал в депрессию от нервного потрясения? И оно же оборвало жизнь Игнасио? Что же будет, если и ты, в свою очередь, это обнаружишь? Думаешь, здесь ты в безопасности?

В любом случае один человек в Центре был в курсе их изысканий: Регина Лим. Программа «СпайУотчер» позволяла ей предупреждать Мина, если кто-то начнет проявлять повышенный интерес к девушкам Центра, к их рабочему расписанию и привычкам, а также отслеживать в реальном времени расследования, которые проводили другие сотрудники – к примеру, Лестер и Игнасио. На самом деле, эта программа позволяла Регине в числе первых узнавать, кто каким расследованием занимается… И чем больше Мойра размышляла, тем больше в ней укреплялось то ощущение, которое пришло, когда она впервые появилась в Центре: в этом месте все следят друг за другом. По образу и подобию мира… Ведь таков и есть мир, соединенный невидимой сетью…

Около десяти часов утра Мойра отправилась побродить по вилле, чтобы размять ноги и покурить, а заодно и оглядеться. Вернувшись, она объявила Исмаэлю, что съездит домой и привезет смену одежды. Тот показал ей ванную комнату на первом этаже с огромной мраморной ванной и множеством всяких флаконов.

– Я предупрежу господина, что вы уходите, – сказал он.

– Конечно.

Мойра вызвала такси, но едва оказалась внутри, как ее начало пожирать страстное желание снова увидеть Чаня. Однако он строго наказал ей воспользоваться новым телефоном только в случае самой крайней необходимости. А какая крайняя необходимость была сейчас? Они договорились, что будет считаться крайней необходимостью, но это очень уж смахивало на роман Джона Ле Карре… Она не могла связаться с ним по телефону «Мин», и уж тем более было полным абсурдом думать, что шофер вызванного такси тоже на службе у «Мин инкорпорейтед». К тому же Чань рекомендовал ей пользоваться новым телефоном вдали от другой аппаратуры. И Мойра отказалась от идеи связаться с ним сейчас.