двери, а по мне стреляют! Я еще сжался... Думал снова лупить будет!

Тишина... Нет выстрелов. Значит все. Сделано дело! Глаза еле разлепил свои. Звон в ушах стоит, хоть и затыкал я уши... Дальше пыль клубами пошла. На фоне фары, горящей от аккумулятора. Видно мне ее. Дым еще повалил. Плотный, густой. Нихера не видать! Да к тому мелкий, гадкий такой. И в нос и уши, и глаза, — кругом оно залезло! Душит. Откашлялся, зенки протер, поглядел на Толяна: лежит. Глазами крутит. Охреневший от происходящего! Подтянулся он. На жопу сел. Головой потряхивает. Тоже видать уши заложило. Сам кашляет. На меня глянул, кивнул мне. Мол, — нормально ему! Ладно... Поднялся я на ноги и к двери пошлепал. Там еще пыль не осела. Стоит мутная завеса перед глазами. От БТР — лучи фар, будто осязаемые пробиваются. Желтые столбы света сквозь серый туман!

Дверь — пробитая в местах нескольких. Здоровые дыромахи! Рваный металл. Как бумажный лист пошматовало! Покосилась дверь. На одну сторону провисла. За ней сполохи. Будто горит там чего-то. Но далеко. Не видать, чего там горит! Махал-Махалыч уже веревку к двери привязывал. Чтобы дернуть! Вий перекличку сделал, убедился, что все целые и снова — в люк. Завыл мотор, попятился броневик, натянулась веревка — хрясь! Вырвали дверь! Упала на пол она, да с грохотом. Поволок ее Вий, от прохода подальше. А там — тьма. Да только сполохи огня моргают. Точно горит что-то! На машину похожее. Монголы с Васякой, воду приволокли из бочки, что у нас в Урале стояла. Тушить сразу побегли.

Вий меня с Петром вперед погнал. Пацанов прикрыть! Сам — следом за нами потопал. Я кувалду подхватил свою. Маханул ею пару раз, руки размять. Петр — арбалет взял. Сразу в него болт заряжать начал. Натянул тетиву. Туго оно натягивается. Петр скулы даже сжал. Руки у него захрустели от усилия. Щелкнул замок, что тетиву фиксирует. Справился! Вложил болт в ложбинку, да под пластину его специальную сунул до упора. Она — болт арбалетный удерживает, чтобы не вывалился при беге. Вот так! В общем — готовы мы. Вооружились так-то. Оно вроде-бы и тихо, и нет никого, только все равно, — на всякий случай! Перестраховываемся. Я вот так, тоже подумал: Лучше с оружием да без врагов, чем с врагами, а я — с голой жопой буду! Такое дело.

Прошлепали мы потихонечку вдоль коридора. Как раз до той самой машины! Хотели быстро, да не выходило у нас поторопиться. Темно тут. Также, как и в ангаре! Лампочки на потолке прицеплены рядком, да толку... Электричества-то нет! Сзади нас БТР фарами своими освещал. Видно хоть немножко. Да огонь от машины — тоже свет вроде дает. Только дыму дохрена. Не успевает вентиляция его высасывать! Клубами дым идет, черный, с искрами. Горит машина, жар от нее идет, да такой, что и мордой к ней повернуться страшно! Глаза выпекает.

Васяка с пацанами, подобрались к ней кое-как. Водой заливать ее начали. Парует там, куда воду льют, шипит все! Сбили огонь немного. Видно ее стало. Интересная машина! Немногим больше легковушки. Скорее, — как трактор. И не поймешь, где у нее перед, а где зад! Вроде как, большие колеса сзади должны быть, а маленькие — спереду, вдоль длинного капота. Вот только кресло водителя, оно к большим колесам повернуто! И руль у нее — там. И что-то вроде крана у нее там, с той стороны, — снаружи. Только с вилами он снизу кран этот. Два таких рога сторчат! Стоял я, смотрел на нее. Чо такое, за техника...

«Автопогрузчик» — Вий его назвал. Тот самый, про который рассказывал. В ангаре еще. Говорит, что он этими «рогами», снизу груз поднимает и везет его куда надо, а затем — опускает. До пяти тонн может перетаскивать. И маневренность у него отличная. В любую дырку зарулит! Это потому, что у него задние колеса поворачивают. Завместо передних. Это те, что маленькие. А передние — большие. Чтобы грузы выдерживать. Во как! Никогда такого не видал. Да, что там видать, не слыхал даже про такую машину! Дык, откуда... У нас, в Зареченке, да и в Морше, Павловке — такой техники отродясь не водилось! А в городе — там некогда было разглядывать, чо и где стоит по дворам. От медузы утекали с волчком, да от осьминога того окаянного! Гадины там эти еще... Вот и вся экскурсия! А больше, я и не бывал нигде в своей жизни.

Потушили наконец погрузчик этот. С колесами долго повозиться пришлось. На них видать топливо вылилось из бака при попадании, вот и разгорелись они во всю! Много воды на них ушло. Два раза монголы бегали. Как раз, Махал-Махалыч с лампой-фарой своей подоспел. И дым уже почти весь вытянуло! Лучше видно стало. Посветил Махал-Махалыч дальше вдоль коридора: Первые двери там. Справа от нас. Железные тоже, но не такие бронированные. Просто из листа сделаны. Добротные, краской серой выкрашены. Замок на них навесной висит. На петлях. И табличка: «Склад ГСМ». Еще знак такой рядом налепленный: Круг красный и в нем — цыгарка с дымом черная, да перечеркнутая, и тоже красным. Курить стало быть нельзя! Махал-Махалыч, даже сплюнул от досады. Он самокрутку, еще после чая в рот засунул, все мял ее губами, да прикурил только сейчас. Когда чадить от колес перестало! Жалко ему табачок. Он же сам его выращивает. Не стал он ее выбрасывать. Затушил только и снова в рот! Смешно, право-слово...

Указал Вий на двери мне. Те, самые, что с «ГСМ»: — Ломай!

Махал-Махалыч — свет приготовил, Петр арбалетом туда нацелился. Монголы по бокам с ружьями. Патроны у них есть еще. Только немного. Алтай говорил, что пять штук на двоих осталось. Выстреляли по дороге. Особенно в Дмитровке! Кивнули они мне. Махнул я кувалдой, аккурат по замку вмазал. Звякнуло, да улетел замок тот вместе с петлями! Вий меня сразу в сторону оттолкнул. Рванул дверь на себя. Свет туда направили... Напряглись! У меня даже сердце замерло. Монголы — стволы в проем сунули, шарят ими по сторонам. Цель выискивают! Петр, пальцем немного спуск на арбалете