с ружьем. В каждой семье охотники! Как бы сами своих, от переполоха не перебили... — вот такие мысли у меня. Хорошо, что мы так поехали. Отрядом! Да гадов тех перебили. Теперь спокойнее нам возвращаться будет. И даже если эвакуацию все-таки делать будем, — то гораздо безопаснее нам народ сюда тащить!

Вий меня толкнул. Задумался я. Отвлекся маленько! В долине мы уже ехали, да к горе подъезжали. Даже — скала она скорее. Стоит стена из камня серого, отвесная. А перед ней — площадка разровнена. Гравием засыпана. И ворота! Просто так, вот — будто в стене дома какого ворота сделаны. Углубление такое в скале выделано. Гладко так, ровненько. А ворота — глубже в скале. Старые, из железа сделаны. Две створки. Да ржавые уже совсем! Краска давно облезла с них. Местами только осталась. Серая. Как и скала почти цветом. Видать для маскирования так задумано. Интересно! Там еще две бойницы по бокам от ворот в скале вырезаны. Только ничего из них не торчит. Ни пулеметов, ни пушек каких. Еще будочка небольшая в сторонке стояла. Из кирпича выложена. Тоже бойница узенькая в ней. Дверца сбоку. «Пост» — Вий ее назвал. Там солдат всегда на посту дежурил. Документы проверял, да ворота открывал из пульта, если кому заехать-выехать надо было. Это скорее всего, та самая «сторожка», о которой монголы рассказывали! Там механизм, чтобы ворота открывать. Вот такое дело.

Остановились мы. Прямо у ворот припарковались. БТР стал, а Вий — рядом Урал поставил. Повысаживались из машин. Мы с Вием оборону заняли от дороги. На всякий случай! Правда не с ружьями... Патронов-то нет! А на пистолет, я специально тратить патроны пока не собирался. Дефицитно-же! И жалко мне его тратить. Уж больно специфический инструмент он. Бесшумный-же! Думаю, пригодится еще нам, чтобы тихонечко кого грохнуть. Так-то! Вий с топором, я — с кувалдой. Заняли позиции, смотрим на дорогу, да на кусты. Вдруг, кто набросится?! Махал-Махалыч, с Петром — тоже вылезли. Петр с Белкой в руках. Говорит, что есть один патрон! Он немного в сторону сместился. Занял позицию, чтобы видно ему больше было через прицел. Махал-Махалыч — топор взял. Отбежал за куст, присел там. Зыркаем по сторонам. Напряжены все. Монголы вылезли из броневика. Один с ружьем на броне уселся, смотрит внимательно на дорогу, а другой — к посту побег. Быстро, помелся. Шустрые ребята смотрю! Открыл второй дверцу в будке поста этого, туда залез, затарахтел там чем-то, загрохотал. Защелкало там чего-то, заскрипели ворота, загудели, да открываться начали. Медленно, нехотя, будто их сто лет не трогали. А я и думаю, что так и выходит! Ну, не сто, а лет двадцать — точно никто не трогал! Только монголы и открывали, чтобы БТР взять.

Ворота, со скрипом и стоном, открылись перед нами, приглашая в черный, погруженный в темноту тоннель. Мир, былого наследия великой страны. Это ведь все люди, некогда строили, старались, делали. Верили! Знали, что это все обязательно пригодится. Чтобы хранить и оберегать! Для того, чтобы в самый необходимый момент, взять то, что сохранено, и ударить по врагу! Чтобы был шанс. Шанс, хоть что-то сделать, отстоять, выстоять в последней битве с врагом. И теперь, сюда приехали мы. Теперь нам нужен шанс! Всем нам! Отстоять свое право на жизнь. Право на будущее! Право быть достойными наследниками своей земли. Потомками великой, огромной страны. И мы возьмем! Возьмем все, что нам понадобится. Все, что осталось для нас. Хоть и страны той, давно уже нет...

Мы споро погрузились в Урал. Вий, Махал-Махалыч, Петр. Я — следом! Толян и Василий еще лежали в будке около теплой печки. Они с головами замотались в одеяла и их тяжелое дыхание, заставляло те одеяла, то подниматься, то опускаться в ритм дыхания, давая нам понять, что они еще живы. Плохо им... Только печку мне пришлось затушить. По приказу Вия. Дым — он в замкнутых пространствах подземного комплекса, мог сослужить нам очень плохую службу! Кто знает, что тут с вентиляцией?.. Может случиться так, что уже спустя пару часов, мы окажемся в плотном облаке дыма от собственной же печки. Дыма, наполненного угарным газом! Смертельным, невидимым и коварным газом, который убьет нас тихо и незаметно... Много так людей померло! Сам помню, что были случаи, когда с вентиляцией печки что-то не так. Уснула семья в хате, а на утро — никто не проснулся. Всей семьей люди гибли от газа угарного. Вот такие дела. Не надо нам этого!

БТР остался на площадке, прикрывая нас своей мощной броней. Вий включил передачу. Урал тронулся и медленно покатил внутрь тоннеля. Первыми мы отправились в черноту, освещая ее фарами. Гладкие бетонные стены и такой-же пол, и сопровождаемые полной гробовой тишиной, которая нарушалась резким ритмичным гулом двигателя нашего грузовика. Сразу, к звуку нашего мотора, присоединился гул еще одного двигателя. Мощный, резкий, и не менее громкий. Это БТР! Пропустив нас, эта грозная махина, вползла следом, заняв своим могучим корпусом все пространство тоннеля. Засуетился один из монголов. Он пробежал к боковому углублению в стене и начал быстро крутить торчащее из бетонной стены колесо. Ворота за нами стали медленно закрываться, оставляя позади наполненный красками мир. Отрезав от нас солнечный свет. Сразу вокруг все сменилось на серый, черный и бледный желтый цвет от фар. И больше ничего! От этого зрелища, меня чуть передернуло. Так, будто какая-то дрожь по телу прошлась. Нервы... Вспомнилась та-самая сторожка в подвалах гостиницы Славного. Такой-же серый бетон и желтый, едва живой огонек от свечи. А за стеной — город, кишащий жуткими тварями... Кувалду свою, покрепче я сжал. Рукоятку. До хруста в костяшках. Говорят, что тут никого нет, а все равно. Так кажись, спокойнее мне!

Тридцать метров гладкого бетона. Проехали их потихоньку. Дальше — в ангар огромный въехали. Метров сто он. А может и больше! Не видать мне было стен противоположных. Темно. Высотой ангар был, — также, как и тоннель. Колонны еще там, от пола и до потолка местами стояли. Чтобы потолок держать! В ангаре — машины. Каждая на своем месте стоит. Написано на полу краской, да разлинеенно там полосами, где какая стоять должна. Вот как! Для порядка чтобы оно сделано. Армия-же! Два Уазика, Урал, такой-же,