– А что, – оживилась Натуся, – ты о подкидыше? Был подкидыш. Слепокуровы воспитывали у себя приемную девочку. Люди поговаривали, что она графская внучка, а только толком не знал никто. Темная история.

– Выходит, все правда, – мечтательно произнесла Дашка.

Когда мы ложились спать, Дашка выдала:

– Лиса, ты ведь приходишься им праправнучкой?

– Что?! Дашка, ты совсем обалдела!

Но она улыбнулась таинственно и пожелала мне спокойной ночи.

Я для себя твердо решила: буду спать, даже если под окнами станут стрелять из пушек и включат прожекторы. С меня хватит!

Шестого вечером сестры засобирались в церковь на всенощную службу. Мы с Дашкой решили идти с ними. Нам совершенно не хотелось оставаться в доме одним. Ночные визиты пугали нас, хотя ни я, ни Дашка не признавались в этом.

Бабушки выдали нам по платку, потому что в церкви надо покрывать голову.

В церкви собралось много народу. Люди стояли плотно, мы протиснулись к свечному ящику.

– Ну-ка, девочки, у вас глаза позорче наших, будете записки писать, – велела Клаша.

– А что писать? Я не умею, – растерялась Дашка.

– Пиши: о здравии рабов божьих, а дальше имена в столбик.

– Чьи имена? – не поняла Дашка.

Я отняла у нее листочек бумаги:

– Вот, смотри.

Начертила вверху крестик, написала под ним «о здравии», а ниже – имена Дашкиных родителей.

– Поняла? Теперь пиши всех, кого хочешь.

– А-а, – протянула Дашка, – теперь понятно, я и тебя напишу.

Пока она старательно выводила буквы, я под диктовку бабушек вписывала имена «сродников и ближних рода со чады и домочадцы». Когда с записками было покончено, Клавдия собрала листочки и отнесла их в свечной ящик, вернулась и раздала нам свечи.

Служба началась. Служил молодой батюшка. Вместо хора пели две женщины, им подпевали прихожане.

Я повела Дашку к иконам, она беспрестанно крутила головой и шептала: «Очень красиво».

Народ все прибывал. В основном старики, такие же, как наши бабушки. Но и молодежи много. Вдруг я заметила Юрку. А вот и его брат. Девчонки о чем-то шептались друг с другом. Они не видели нас, я была уверена, но на всякий случай спряталась за колонной.

– Смотри-ка, Глеб здесь, – горячим шепотом сообщила Дашка. Я выглянула из-за колонны. Точно. Вот красавец Глеб и бледный прилизанный Олежек. Они стояли в стороне от своей компании, Олег смотрел в пол, Глеб – по сторонам.

«Уйти? Или остаться?» – я никак не могла решить.

Между тем люди все приходили и приходили. Вскоре я потеряла из вида и Глеба, и Юрку, зато нашлись наши бабушки. Они деловито протолкались к нам и повели к батюшке на исповедь. Дашка сопротивлялась, она не знала, как надо исповедоваться, поэтому запаниковала. Но священник прочитал над всеми желающими молитву и благословил «ради праздника» причащаться.

– А дальше что? – шептала испуганная Дашка.

– Да не бойся, – успокаивала я, – делай, как все.

Можно подумать, я специалист по причастию. Нет. Просто когда я приезжаю к бабушкам, они обязательно водят меня в церковь. Так что я привычная. Дашке, конечно, все в диковинку.

Но сестры не дали нам растеряться. Причастие прошло благополучно. Дашка со сложенными на груди руками выглядела очень умилительно. На лицах бабушек строгость и сосредоточенность. После причастия они торжественно поздравили нас с «принятием Святых Христовых Тайн».

Служба закончилась. Народ повалил на улицу, под крупные морозные звезды. Люди расходились, окутанные клубами пара. На улицах, несмотря на поздний час, было многолюдно. Там и сям играли гармошки. Навстречу шли ряженые, Дашка шарахнулась от них. Немудрено. Нас окружили человек десять в масках, поверх пальто и курток повязанные женскими шалями, а то и занавесками. Парень в медвежьей маске, красном колпаке вместо шапки и вывернутом тулупе поднял руки в огромных рукавицах и шагнул на нас.

– Бу! – Он не выдержал и засмеялся.

Дашка пискнула от испуга.

– Не бойся, это ряженые, – шепнула я.

Ряженые весело грянули:

Христос родился,

В яслях повился.

Звезда воссияла,

Трем волхвам путь указала.

Приходили к Богу три царя,

Приносили Богу три дара!

Дари, дари, хозяин с хозяюшкой!

Натуся и Клавдия чинно полезли в карманы, достали по горсти конфет, ссыпали в протянутые пакеты, добавили туда же мелкие деньги.

Я взяла Дашку за руку и вывела из толпы.

– Для чего это? – спросила Дашка.

– Традиция, – ответила я.

– Да я не про то, – отмахнулась Дашка, – ты узнала их?

– Ряженых?

– Это же Юрка с компанией, – доложила Дашка, – вот я и думаю…

Меня словно пришибло. Вот, значит, как! Выследили нас! Дождались, когда кончится служба, и специально попались на глаза? Мне и в голову не пришло, что Дашка могла перепутать, что ряженые – незнакомые нам люди. Вокруг нас бегали дети с мешками и сумками, набитыми конфетами, во всех домах горели окна, ряженые горланили песни и колядки.

Какие-то ребятишки налетели на нас, загалдели:

Маленький мальчик

Сел на стаканчик,

Стаканчик – хруп!

Давай, бабка, рубль!

Их тоже одарили конфетами из бездоных бабушкиных карманов.

– Ох, очень хорошо! – похвалила Натуся. – Надо и вам, девоньки, поколядовать.

– Нам? – опешила Дашка.

– Ничего, – успокоила ее Натуся, – мы с вами будем, я смолоду столько колядок знаю! Куда там нынешним.

Домой мы пришли в третьем часу ночи. Сестры так устали, что сразу попадали и уснули.

Мне же никак не удавалось справиться с собой. Взбесили эти ряженые. Да еще Дашка со своими вопросами: «Сегодня уже можно гадать? Святки уже начались?» Она приподнялась на локте и горячим шепотом уговаривала меня погадать прямо сейчас. Я, чтоб она отвязалась, встала и, шаря в темноте по столу, нащупала зеркало.

– Иди сюда, – велела Дашке. Она вскочила. – Гадание с зеркалами, слышала о таком?

– Нет.

– Сейчас, только надо второе зеркало найти.

– А если со стены снять? – предложила Дашка.

Вдвоем мы сняли со стены старинное зеркало в деревянной раме. Потом я нашла в столе огарок свечи, зажгла его. Дашка с тревожным любопытством наблюдала за мной, прижимая к себе зеркало.

– Ставь сюда, – распоряжалась я. – Зеркала должны быть напротив друг друга.