— Речь идет о взятках? — сказал я так, будто для меня закупка правительств — рядовая операция.

— Разумеется, нет! — поспешил успокоить меня Салинас. — Абсолютно ничего противозаконного. Вы, наверное, слышали, что вчера состоялось чрезвычайное заседание кабинета министров под председательством самого президента Соррильи? И о самоубийстве министра экономики и государственных имуществ? Разумеется, пресса и телевидение не сообщили подробностей, но я-то их хорошо знаю из достовернейших источников. Вам достаточно будет сообщить им, что начнете процесс инвентаризации своей собственности на Хайди, только и всего. После этого застрелятся еще два-три слабонервных министра, а остальные, возможно, с президентом во главе приползут к вам на коленях…

— Это точно! — хмыкнул Косой. — Они в два счета бросят против «G & К» своих «тигров», если те попробуют упереться.

— В прошлый раз, — заметил я, — интересы «G & К» защищал 6-й флот США, и достаточно серьезно. Вы уверены, сеньор Салинас, что на сей раз это не повторится?

— Нет, — ответил за Салинаса Сорокин, причем достаточно уверенно, — «G & К» в ее нынешнем варианте это не под силу. После того, как эта команда осталась без Чалмерса и Брайта, ее связи в Белом доме, госдепартаменте и силовых структурах очень ослабли. Самое большее, на что они способны — это командировать на Хайди спецподразделения по борьбе с терроризмом и наркобизнесом. Никаких дорогостоящих и широкомасштабных операций со сменой правительства по типу той, что была в Панаме, сейчас предпринимать не станут. Тем более что тут никаких стратегических интересов у США нет.

— Но ведь правительство Штатов знало о «Зомби-7»? — припомнил я блеск очков американского полпреда. — Папки с отчетами и емкость с препаратом мы с Киской вручили послу…

— Кто вам это сказал? — усмехнулся Сорокин. — Посол добывал «Зомби-7» вовсе не для правительства. Это был его личный гешефт с «G & К». Дипломатический багаж не досматривается, так было проще. Напротив, посол приказал вам уничтожить установку и похитить все материалы именно потому, что они могли попасть, в руки правительственных спецслужб, не связанных с «G & К». А вот то, что у вашей милой подружки появилась идея испытать в деле перстни Аль-Мохадов, ни посол, ни Грэг Чалмерс не учли…

— Но в общем это было к лучшему, — улыбнулся Стержнев.

— Мы удалились в сторону, сеньоры, — вмешался Браун. — Говорили, насколько я помню, о плантации.

— Точно! — подтвердил Косой. — О том, что с сырьем у нас проблем не будет…

— Сомневаюсь, — возразил Сорокин. — Проблемы будут. Во всяком случае, если никто не помешает, ребята «G & К» смогут оставить законному владельцу точно такой же выжженный огнеметами и протравленный гербицидами участок, какой изображен вот здесь…

И компаньеро Умберто постучал пальцем по фотографии, сделанной со спутника.

— Вы что, предлагаете нам захватить плантацию силой? — спросил Салинас испуганно. — Это очень большой риск!

— Нет, это не пойдет! — решительно мотнул головой Доминго. — Один ихний парень стоит десяти моих. О ни там построили целую крепость с тех пор, как наши дорожки стали расходиться. Всего за два дня. Думаете, я сам не понял, отчего они сожгли плантацию сеньоры Дорадо? У меня сразу же появилась мысль отплатить им за это дело. Но, когда послал ребят поглядеть, что и как, сразу понял, что нам тут ничего не светит. Салинас прав, нужно действовать по закону и спокойно. Если правительство пришлет им «тигров», то упираться эти «джикеи» не будут.

— Они могут растянуть переговоры о передаче плантации на несколько дней, спокойно убрать урожай, по закону принадлежит им, вывезти с острова эти десять тонн сырой травы, которая нигде не числится запрещенной, и плюс обзавестись семенами, что позволит им организовать производство сырья где-нибудь на Гран-Кальмаро или прямо во Флориде, — заметил Сорокин.

— Что-то мы совсем зациклились на этой траве, сеньоры, — хмыкнул Браун. — Трава эта росла давным-давно, пока ее не приметили Эухения и Салливэн. «Зомби-7» получается только из вьетнамско-бразильского гибрида — это мы знаем. Но самое главное — технология. Мы можем в принципе подождать, найти себе другую плантацию, вырастить за три месяца еще несколько тонн травы, высушить ее так, как умеет сеньора Эухения… А что дальше? Дальше нужна технологическая установка, но ее у нас нет. Мы вообще не знаем, что делать с травой дальше. И «G & К» тоже не знает, хотя в Хайдийском национальном центре тропической медицины уже не первый год работает их лаборатория.

— Ладно, — сказала Эухения, — я уже поняла, что вам от меня нужно. Доминго, не упади со стула: Сесар Мендес жив.

— Ну, ты и стерва! — проворчал Косой. — Водила за нос и меня, и Бернардо, и Эктора!

— Потому водила, что вы наверняка перепродали бы Сесара Дэрку, а в результате пристукнули бы меня как слишком много знающую и сами получили бы по пуле от лучших друзей из «G & К». Уж они-то ни за что не стали бы с вами делиться.

— Для нас это не новость, — вмешался Сорокин. — Мы были в курсе того, что Сесар прячется у вас и что Лусия Рохас бегает к вам отнюдь не за предсказаниями. Но мы знаем и то, что у вас пока ничего не выходит.

— Отдали бы парнишку нам, он бы заговорил через пять минут… — мрачно пробубнил Косой.

— Поэтому я и прятала его от тебя! — огрызнулась Эухения. — Ведь ты только где-то краем своего рваного уха слышал, будто отец передал Сесару секреты технологии. И ты взялся бы пытать бедного мальчика, считая, что он знает, но говорить не хочет. В конце концов ты бы замучил его до смерти, однако никакого секрета так и не узнал бы. Он не знает секрета, он лишь хранит его в мозгу. Лусия подбирала различные программы, которые могли бы распаковать эту закодированную память, но из этого, как справедливо заметил сеньор Умберто, ничего не выходит.

— И поэтому вы решили обратиться к Бариновым? — спросил Стержнев.

— Да. Сеньора Елена, по утверждению Лусии, нашла новый и оригинальный метод раскодирования «закрытой» памяти. К сожалению, в связи со взрывом на «Маркизе» мы все оказались вовлечены в целую цепь событий, которые не давали нам возможности заняться этим делом.

— Где вы собирались этим заниматься? — спросил Сорокин. — В Хайдийском национальном центре тропической медицины?

— Под носом у «G & К»? Извините, я еще не сошла с ума. Разумеется, у себя. У меня уже давно была оборудована лаборатория практически со всей необходимой аппаратурой, которую наш Центр научной астрологии, экстрасенсорики, прогностики и нетрадиционных методов лечения приобрел у лучших фирм мира. Лусия работала именно на этом оборудовании, но программное обеспечение у нее оказалось слабовато.

— Как вы думаете, когда вы смогли бы добиться успеха?

— Это надо спрашивать у сеньоры Елены, а не у меня.

— А если представить себе, что у вас уже есть технология? За какой срок вы могли бы построить лабораторную установку?