Магута повернул голову, чтобы что-то спросить у соседа и в этот момент его подбросило в воздух, по ушам ударил оглушительный шум. Когда он, шатаясь, встал на ноги, то практически ничего не слышал, и только непонимающим взором обнаружил, что на местегородских ворот и части стены образовалась безобразная дыра, в которую неторопливо вливались бесчисленные ряды воинов Тьмутараканского князя.

Я сидел в княжеском тереме в высоком кресле князя Ярослава, Только, что от меня ушли представители горожан, которые выясняли у меня, какую виру они должны уплатить за поддержку своего князя. Ушли они недовольные, но я знал, что такую сумму серебра они соберут. С самого утра, когда мы почти бескровно заняли город, у меня не было свободной минуты. Два взрыва, которые разрушили городские ворота, полностью лишили муромчан способности сопротивляться.Разочарованные легкой победой половцы вышли из города и сейчас устраивали скачки по полям, жарили дичь и забранную у жителей скотину и с надеждой ожидали обещанного выкупа и дележки богатств князя Ярослава. Я же, наконец, слегка освободился и сейчас сидел и думал, как поступить с плененным княжеским семейством. Наконец, я все же вроде додумался и приказал доставить ко мне местного попа.

Пока попа искали, князя, княгиню и княжат рассадили за большом столом в зале, сам Ярослав сидел связанный, и только зыркал на меня исподлобья. Он оказался крепким орешком, и как я его ночью не уламывал,отказался приказывать защитникам города открыть ворота. Конечно, это было только потому, что мне не хотелось применять на нем свои методы. Но надо было думать о будущем и своем авторитете, так, что пытки пришлось оставить.

-Ну что же князь,- сказал я ему,- не хотел по-хорошему, будет по-плохому. Вот сейчас возьмем город, и сами заберем, все, что нам нужно.

-Ярослав ничего мне не ответил, только гордо скривил губы, явно показывая, что не верит моим словам.

-Ну, не веришь, так не верь,- сказал я и закончил бесполезную беседу. Через час, когда князь, усаженный на самое удобное место для наблюдения, увидел, взлетающие в воздух бревна доски и кирпичи, он вытаращил глаза и только шептал молитвы. Руки у него были связаны. Иначе, он, наверняка, осенял бы себя крестным знамением.

После этого он замолчал и за сегодняшний день не произнес ни слова.

Вот и сейчас он сидел за столом и мрачно смотрел на меня.

Его сыновья, приведенные в залу, сначала сидели молча. Потом, увидев, что никто не обращает на них внимания, начали шептаться.

Старший из них неожиданно встал и звонким ломающимся голосом закричал:

-князь Глеб, пошто ты пошел войной на нас и в полон взял? Не по Правде это!

Я спросил у муромского воеводы, стоявшего рядом со мной, как зовут парня, тот, услужливо нагнувшись, назвал мне имя.

-А скажи мне Юрий Ярославович, что бы ты сделал с тем, кто пригласил бы на пир честной твоего брата, и там предательски убил?

Юноша опешил:

-Я, я бы его ноги к вершинам березовым привязал и разорвал бы Иуду на части,- выкрикнул он.

Сидевшая рядом с ним княгиня охнула и заплакала.

-Ну вот,- сказал я, - ты сам своему отцу и казнь назначил.

Парень побледнел:

-Быть такого не может! Батюшка, такого злодейства никогда бы не совершил!

-А ты возьми и спроси у него сам, правду ли я говорю.

На князя уставились тревожно три пары глаз. Молодые князья, не искушенные в жизни и еще вчера слушавшие былины о подвигах богатырей, изо всех сил желали, чтобы это оказалось неправдой. Князь опустил голову, несмотря на бороду на его щеках были видны красные пятна.

-Батюшка, скажи, что ты этого не делал! - закричал Юрий и продолжал с надеждой смотреть на отца. После продолжительного молчания Ярослав Святославович заговорил:

-Дети мои, вы еще отроки и только готовитесь к службе ратной. В жизни может случиться всякое. Бывают случаи, когда приходится делать дела неприглядные, жестокие.

Надежда, видневшаяся на лице княжат потухла, Юрий сел, но между собой дети уже не переговаривались.

В сенях послышался шум и в зал зашел поп. Увидев его, я чуть не охнул. Он был, наверно всего лишь на полголовы ниже меня. Но зато толще в два раза, серебряный крест почти лежал на его животе. Он остановился, видимо привыкая к темному залу, после света дня, затем сказал:

-Явился я Глеб Владимирович по твоей просьбе, и только потому, что передали мне, что хочешь ты все решить без крови и по-христиански.

Его гулкий голос без усилий наполнил весь зал. Я встал с кресла и сказал:

- добро пожаловать отец