Хейворд почувствовала движение воды, и ногу задело что-то твердое и шершавое. Лора сдержала крик. Поверхность воды блеснула, и из глубины показались два глаза и чешуйчатые ноздри. С сильнейшим всплеском аллигатор бросился на Хейворд, и одновременно Пендергаст выстрелил. Что-то тяжелое и острое неумолимо зажало раненую ногу, причиняя мучительную боль, и Хейворд оказалась под водой.

Пендергаст пытался удержать ее за руку; Хейворд извивалась, а огромный аллигатор тащил ее в грязь, в глубину. Она хотела закричать, но рот заполнила тухлая жижа. Уже под водой Хейворд услышала, как Пендергаст несколько раз выстрелил. Она изогнулась, приставила пистолет к голове аллигатора и нажала на спусковой крючок.

Грохот выстрела слился в единый взрыв с судорожным всплеском аллигатора. Страшные челюсти разжались, и Хейворд, хватая ртом воздух, поползла прочь.

Отчаянным усилием Пендергаст выдернул ее из вязкой грязи и уложил на папоротники. Потом разорвал штанину, промыл, как мог, раны и перевязал полосками материи.

— А второго стрелка вы сняли? — спросила Хейворд, борясь с головокружением.

— Нет. Возможно, задел. Я выманил его из укрытия, но он метнулся в болото.

— Почему же он больше не стреляет?

— Наверное, выбирает новую огневую позицию, хочет прицелиться точнее. Тот, в лодке, застрелен не из нашего оружия. Судя по ране — калибр.30–30.

— Случайность? — выдохнула Хейворд, стараясь отвлечься от боли.

— Вероятно, нет. — Пендергаст обхватил ее за плечи, поставил на ноги. — У нас один выход: доставить вас на Испанский остров. Причем немедленно.

— А как же тот, второй? Ведь он еще где-то здесь.

— Знаю. — Он кивнул на ее ногу. — Но такая рана ждать не может.

Обхватив Пендергаста за шею, Хейворд ковыляла по вязкой грязи, то и дело оскальзываясь и едва не увлекая спутника за собой. При каждом шаге боль, словно раскаленный прут, пронзала ногу от голени до бедра; Лора с трудом удерживалась от стонов. Она ни на секунду не забывала о стрелке, который прятался где-то в темноте. Тишина на болотах пугала, напоминая о подстерегающей опасности. Несмотря на душную ночь и теплую воду, Хейворд била дрожь, у нее кружилась голова; казалось, все это происходит с кем-то другим.

— Поднимайтесь, капитан, — мягко окликнул Пендергаст, и Лора поняла, что опять упала.

Обращение по званию заставило ее кое-как подняться на ноги и пройти шаг или два, а потом она снова обмякла. Пендергаст наполовину нес, наполовину волочил ее; руки у него были как стальные канаты, а голос тихий и ласковый. Грязь сделалась глубже, ноги стало засасывать — почти как в зыбучих песках. С усилием Хейворд шагнула вперед и погрузилась в трясину.

Пендергаст поддержал ее, и Лора с трудом высвободила одну ногу, но раненая нога застряла в грязи, и все попытки шевельнуться доставляли невыносимую боль. Хейворд рухнула обратно в болото, погрузилась до самых бедер.

— Не могу, — сказала она, задыхаясь от боли. — Не могу, никак!

Над ней все завертелось, в голове загудело, она чувствовала только, что Пендергаст ее держит.

Он спокойно и внимательно огляделся вокруг. Затем послышался треск ткани: Пендергаст разорвал свой пиджак. Темное болото, деревья, луна — все продолжало кружиться, кружиться… Москиты набились в ноздри и в уши. Лора упала навзничь, изо всех сил желая, чтобы липкая грязь превратилась в ее постель — там, на Манхэттене… И вот она уже дома, в тепле, рядом тихо посапывает Винни…

Она пришла в себя, почувствовав, как Пендергаст обвязывает ее под мышками какими-то самодельными лямками. Лора в растерянности забарахталась, но агент успокаивающее похлопал ее по руке:

— Я буду вас тащить. Расслабьтесь.

Она кивнула, опять погружаясь в беспамятство.

Пендергаст накинул лямки на плечи и стал тянуть. Сначала Хейворд не двигалась. Потом болото потихоньку ослабило хватку, и она почувствовала, что ползет по грязи — то толчками, то скользя. Наверху обрисовывались в лунном свете деревья — черные и серебристые; их переплетенные ветви образовали пестрый узор из света и тьмы. Хейворд слабо подумала о том, где же прячется стрелок… почему-то выстрелов больше не слышно. Прошло пять минут, а может, пятьдесят; она утратила чувство времени.

Пендергаст вдруг остановился.

— Что такое? — простонала Хейворд.

— Вижу свет за деревьями.

Пендергаст склонился над Хейворд. В этой воде и грязи он не мог определить, сколько она потеряла крови. В лунном свете лицо ее — там, где его не покрывала грязь, — казалось призрачно-бледным. Пендергаст осторожно ослабил лямки, усадил Лору, прислонив к дереву, и прикрыл листьями папоротника. Ополоснув в мутной воде какой-то лоскут, он попытался смыть с раны грязь, снял заодно несколько пиявок.

— Ну как вы, капитан?

Хейворд сглотнула, пошевелила губами. Ей не удавалось сфокусировать взгляд. Пендергаст проверил у нее пульс; слабый, учащенный. Шоковое состояние. Нагнувшись к самому ее уху, он прошептал:

— Мне придется вас оставить. Ненадолго.

Ее глаза расширились от страха. Тем не менее она кивнула и даже смогла хрипло выговорить:

— Понимаю.

— Те, кто находится на Испанском острове, знают, что мы пришли. Они, конечно же, слышали выстрелы. Второй стрелок, возможно, тоже явился с острова, а теперь поджидает нас здесь — потому и не стрелял. Я пойду очень осторожно. Покажите оружие.

Он взял пистолет — калибр.32, — проверил магазин и вложил ей в руку.

— У вас осталось пять патронов. Если я не вернусь… они вам могут понадобиться. — Он положил Лоре на колени фонарь. — Включайте только в случае необходимости. Глаза видны и при луне. Обращайте внимание на расстояние между глазами. Если больше двух дюймов — это либо аллигатор, либо наш стрелок. Понимаете?

Хейворд кивнула, сжимая пистолет.

— Тут вы хорошо спрятаны. Вас не увидят, пока сами не захотите. Только — слушайте меня внимательно! — не засыпайте! Потерять сознание — верная смерть.

— Вы лучше идите, — пролепетала Хейворд.

Пендергаст посмотрел в темноту. За рядами стволов едва виднелся слабый желтоватый свет. Он достал нож, пометил с двух сторон самое толстое дерево. Оставив Хейворд одну, агент двинулся к югу и по сужающейся спирали стал приближаться к далеким огням.

Пендергаст двигался медленно, осторожно вытягивая ноги из грязи, чтобы производить как можно меньше шума. Возле огней, мерцавших за темными деревьями, не было никакого движения, никаких звуков. Пендергаст суживал круги; деревья поредели, и скоро он увидел повисший в темноте желтый прямоугольник: окно с занавеской. Вокруг неясно вырисовывались какие-то строения с двускатными крышами. За десять минут он настолько приблизился к Испанскому острову, что смог разглядеть охотничий лагерь.