– Извини, что побеспокоила. Кстати, ты, случайно, не у Джин?

– С чего ты взяла?

– Женская интуиция.

– Ладно, Джилл, до встречи.

– Пока, Джон.

Когда Ребус нажал кнопку отбоя, дверь отворилась и в спальню вошла Джин Берчилл. Она была в купальном халате Ребуса и держала в руках поднос с апельсиновым соком, поджаренными тостами и дымящимся кофейником.

– О-о! – проговорила она. – Ты выглядишь просто очаровательно!…

Потом она увидела выражение его лица, и ее улыбка погасла.

– Что случилось? – спросила она, и Ребус рассказал – что.

Грант в очередной раз зевнул, прикрывая рот ладонью. Прежде чем отправиться в путь, они зашли в кафе и купили по чашке горячего крепкого кофе, но он еще не проснулся до конца. Примятые подушкой волосы на затылке Гранта стояли торчком, и он машинально приглаживал их рукой.

– Я почти не спал этой ночью, – сказал он, искоса поглядывая на Шивон, но она не отрывала глаз от дороги впереди.

– В газете есть что-нибудь интересное? – спросила она.

На коленях у Гранта лежал купленный вместе с кофе сегодняшний таблоид, который он просматривал в перерывах между зевками.

– Ничего, – ответил он.

– А насчет нашего дела?…

– Тоже ничего. По-видимому, оно уже мало кого интересует… – Грант внезапно оживился и принялся хлопать себя по карманам.

– Что случилось? – Шивон показалось, что он забыл дома какое-то лекарство.

– Мой мобильник. Наверное, я оставил его на столе.

– Не беда, ведь есть мой телефон…

– Но он же подключен к интернету. Что, если кто-нибудь будет нам звонить?

– Ну, оставит сообщение на «почтовом ящике».

– Может быть… – В голосе Гранта прозвучало сомнение. – Послушай, Шивон, насчет вчерашнего…

– Давай считать, что ничего не было, – быстро сказала она.

– Но ведь…

– Мне так хочется, понял? Ну, договорились?…

– Но ведь именно ты всегда говорила, что я…

– Тема закрыта, Грант. – Она повернулась к нему. – я говорю совершенно серьезно. Либо мы больше не будем вспоминать об этом неприятном инциденте, либо я напишу докладную. Решай сам, что тебе больше по душе…

Грант начал что-то говорить, но оборвал себя на полуслове. Сложив руки на груди, он прислушивался к музыке, доносившейся из настроенной на волну «Вирджин AM» автомагнитолы. Шивон нравилась эта станция – она помогала ей проснуться. Грант предпочитал «Радио Шотландии» или «Радио-4», уделявшие больше времени новостям, но Шивон решительно пресекла его попытки переключить приемник на другую волну. «Это моя машина и мое радио», – вот и все, что она сказала.

Сейчас Грант попросил ее еще раз рассказать об утреннем звонке Уотсона. Боясь, что он снова заговорит о вчерашнем, если она откажется, Шивон исполнила его просьбу.

Пока она говорила, Грант сосредоточенно потягивал кофе. Несмотря на отсутствие солнца, он был в солнечных очках в черепаховой оправе.

– Что ж, версия старины Уотсона звучит весьма и весьма неплохо, – признал Грант, когда она закончила.

– Я уверена, что это и есть ответ, – сказала Шивон.

– Слишком уж просто…

Она фыркнула.

– Настолько просто, что мы едва не сели в лужу.

Грант пожал плечами.

– Я имел в виду, что этот ответ не требовал ни сообразительности, ни особого напряжения ума. Такую вещь либо знаешь, либо нет.

– Что ж, ты сам сказал, что эта загадка – совсем иного рода.

– Я вот о чем думаю… Были ли среди знакомых Филиппы Бальфур каменщики? Или масоны, если на то пошло.

– При чем тут это?

– Как – при чем? Вспомни, как мы нашли этот ответ: мы обратились за помощью к членам масонской Ложи, и один из них случайно, заметь – случайно, знал, о чем идет речь, потому что писал диссертацию о тамплиерах. Кто же подсказал ответ Филиппе?…

– Не забывай – в университете она изучала историю искусств.

– Верно. Думаешь, она сталкивалась с описанием Рослинской церкви?

– Возможно.

– А как ты думаешь, Сфинкс об этом знал?

– Откуда ему знать!

– А может, она сама сообщила ему какие-то сведения о себе?

– Может быть, только зачем?

– Ясно, незачем! И все-таки, если бы она не изучала историю искусств, она бы никогда не смогла отгадать эту загадку и добраться до четвертого уровня. Ты понимаешь, к чему я клоню?

– К тому, что решение этой загадки требовало узкоспециальных познаний, то есть, иными словами, она была специально рассчитана на такого человека, как Филиппа.

– Что-то вроде того. Если принять это положение за отправной пункт, мы получаем две возможности. О первой я уже говорил: Филиппа сама сообщила Сфинксу, что учится в университете на факультете истории искусств. Вторая возможность заключается в том, что он с самого начала знал, что Флипси – это Филиппа Бальфур, что она учится на факультете истории искусств и что ей не составит труда найти ответ на подобный вопрос, так как университетский курс включает изучение интереснейших исторических памятников Шотландии.

Теперь Шивон поняла, что имел в виду Грант.

– Ты хочешь сказать, что Сфинкс с ней знаком? – сказала она. – Что под этой дурацкой кличкой скрывается кто-то из ее друзей?

– Именно скрывается, – ответил Грант и посмотрел на нее поверх очков. – Я, во всяком случае, не удивлюсь, если выяснится, что Раналд Марр тоже является членом Ложи – слишком высокое положение он занимает. Такие люди, как он…

– Я, пожалуй, тоже не удивлюсь, – согласилась Шивон. – Что ж, когда вернемся в город, съездим к нему еще раз и спросим…

Свернув с главной дороги, они въехали в Рослин, и Шивон припарковала машину возле сувенирной лавки напротив церковных ворот, но их ждало разочарование: ворота оказались заперты.

– Открывается в десять, – прочел Грант на табличке. – Сколько времени у нас еще осталось?

– Не много, особенно если мы будем ждать до десяти. – Шивон проверила компьютер, но Сфинкс по-прежнему хранил молчание.

Грант вышел из машины и постучал в ворота кулаком. Встав рядом с ним, Шивон разглядывала высокую каменную стену, окружавшую церковь.

– Ты умеешь лазить по заборам? – спросила она.

– Можно попробовать, – отозвался он. – Но что, если церковь тоже окажется запертой?

– Если бы да кабы, Грант…

Он кивнул и уже высматривал, где будет удобнее взобраться на ограду, когда за воротами загремел засов. Калитка в одной из створок отворилась, и оттуда выглянул какой-то мужчина.