– Еще закрыто, – строго сказал он.

– Полиция, сэр. – Шивон предъявила свое удостоверение. – Боюсь, мы не можем ждать до десяти часов.

– Что ж, тогда проходите… – вздохнул мужчина.

Вслед за ним Грант и Шивон прошли по дорожке к двери бокового придела. Церковь была накрыта огромным тентом, но Шивон это не удивило. Еще в прошлый свой приезд в Рослин она узнала, что кровля требует серьезного ремонта, однако, прежде чем приступать к работам, ее необходимо было просушить. Церковное здание выглядело совсем небольшим, но изнутри трапезная казалась очень просторной благодаря искусно украшенному интерьеру. Резной потолок был великолепен, несмотря на покрывавшие его зеленоватые пятна сырости и грибка, и Грант, остановившись посреди центрального прохода, задрал голову и раскрыл рот, любуясь работой древних мастеров – совсем как Шивон, когда попала сюда в первый раз.

– Потрясающе!… – проговорил он негромко, но его голос, отразившись от стен, прозвучал четко и внятно. Стены церкви тоже были сплошь покрыты каменной резьбой, но Шивон точно знала, что ищет. Не тратя времени даром, она прошла к ступеням алтаря, слева от которых возвышался Столб Подмастерья. Он был примерно восьми футов высотой и опоясан каменными лентами, волнами спускавшимися от вершины к подножию.

– Это он? – спросил Грант.

– Да, – кивнула Шивон.

– И что мы здесь ищем?

– Когда найдем – узнаем. – Шивон провела пальцами по прохладному камню, потом присела на корточки. Основание колонны украшали резные каменные драконы, хвосты которых закручивались спиралью. В центре одной спирали оставалось небольшое круглое отверстие. Шивон просунула туда пальцы и извлекла небольшой бумажный квадратик.

– Черт побери!… – выдохнул Грант.

Шивон не стала надевать перчатки и доставать пакет для хранения вещественных доказательств, прекрасно зная, что Сфинкс наверняка не оставил следов, пригодных для исследования в криминалистической лаборатории. Повернувшись к свету, лившемуся из витражного окна, она развернула записку (это был сложенный в четыре раза листок из блокнота) и прочла напечатанный на принтере текст:

«Поздравляю: теперь ты Разведчик. Следующий уровень – «Чертовстул». Инструкции получишь позже».

– Ничего не понимаю, – сказал Грант, который встал рядом с Шивон и теперь читал текст, глядя через ее плечо. – Столько труда, и все для того, чтобы получить это!

Шивон перечитала записку еще раз и перевернула на другую сторону, но на листке больше ничего не было.

– Ублюдок!… – Грант круто повернулся на каблуках и пнул ногой воздух, заставив сопровождавшего их сторожа неодобрительно нахмуриться. – Вот он, должно быть, веселится, глядя, как мы с высунутыми языками носимся по всему городу и окрестностям!

– Я думаю, это тоже имеет не последнее значение, – негромко сказала Шивон.

– Что именно? – не понял Грант.

– То, что ты сказал… Я уверена, что Сфинксу нравится смотреть, как мы нервничаем, психуем, мчимся то в одно место, то в другое…

– Ты хочешь сказать, что он следит за нами?

– Не знаю. Иногда у меня появляется такое чувство, будто за мной наблюдают, но…

Грант пристально посмотрел на нее, потом повернулся к сторожу.

– Ваше имя, мистер?

– Уильям Эди.

– Где вы живете? – Он достал блокнот и сделал в нем пометку.

– Не трудись, – сказала Шивон. – Это не Сфинкс.

– Простите, что вы сказали? – дрогнувшим голосом переспросил Эди.

– Не обращайте внимания, – сказала Шивон, оттаскивая Гранта в сторону.

Когда они вернулись к машине, Шивон сразу отправила Сфинксу новое письмо: «Жду вопрос с «Чертовстула».

– Ну а теперь что? – спросил Грант. Шивон пожала плечами, но тут ноутбук пискнул. Шивон нажала кнопку, и на экране появился текст:

«А может, сдашься, Шивон?… Твое искусство – как из пушки! А норов-то, как у тура».

Грант издал придушенное змеиное шипение.

– Это вопрос или он просто издевается?…

– Возможно, и то и другое.

Тем временем поступил еще один мейл.

«Ответ нужно дать сегодня до шести вечера».

Шивон кивнула.

– И то и другое, – повторила она.

– Сегодня к шести вечера? Но это значит… Он дает нам только восемь часов!

– Как раз одна рабочая смена, – пошутила Шивон. – Впрочем, не будем терять времени. Как ты думаешь, на что он намекал, когда говорил, что мое искусство – как из пушки? Это что, комплимент?

– Понятия не имею. Вряд ли.

Она посмотрела на него.

– Ты думаешь, это не вопрос?

Грант выдавил улыбку.

– Я не это имел в виду. Давай-ка взглянем еще раз на первое письмо.

Шивон вернула текст на экран.

– Знаешь, на что это похоже?

– На ругательство, на что же еще?!

– Нет, на двухступенчатую головоломку. Возьмем последние две строчки – первая-то явно написана, чтобы тебя поддразнить. Странное сочетание, и с точки зрения смысла, и с точки зрения грамматики. «Твое искусство – как из пушки! А норов-то, как у тура»… Мне кажется…

– Какое мое «искусство» он имел в виду? – перебила Шивон. – Может быть, Сфинкс хотел сказать – я здорово справляюсь с его вопросами? Но при чем тут «как из пушки»? Я знаю выражение «как из пистолета», но…

– «Пушка» меня тоже смущает, – признался Грант. – Но «норов» и «тур» – это явно слова, которые что-то значат. Постой-постой, а может, все-таки анаграмма?… Если так, то нужно просто взять буквы всех четырех существительных и посмотреть, что нам это даст.

Он порылся в кармане, достал ручку и блокнот и выписал на листке слова «норов» и «искусство». Хотел он написать и слова «тур» и «пушка», но остановился.

– А «тур» и «пушка» стоят в косвенном падеже, – сказал Грант. – Это не по правилам.

– Чихал он на твои правила, – высказала свое мнение Шивон.

– Ты не понимаешь, – принялся объяснять Грант. – При составлении криптокроссворда используются только существительные в именительном падеже. Слова в других падежах допускаются только в случаях, когда используются все буквы, из которых составлена фраза… – Он помрачнел. – Это большая работа, за восемь часов мне не управиться.

– Разве нет никаких компьютерных программ, с помощью которых можно составлять анаграммы? – удивилась Шивон.

– Может быть, и есть, но ведь если бы мы воспользовались такой программой, с нашей стороны это было бы самое настоящее жульничество!

– Ну, в данных обстоятельствах я бы тебя не осудила, – сказала она, но Грант упрямо покачал головой.