– Эй!

Никки вздрогнула, когда Гретхен появилась из-за спины и вырвала газету из рук.

– Ты же обещала больше не читать про расследование!

– Знаю, – сказала Никки. – Но здесь написано про суд на Хеддоном. Смотри, его фото на полстраницы.

– Тем более не нужно читать, – заявила непреклонная Гретхен и сунула газету под мышку.

– Он выглядит очень измученным. Как будто постарел лет на десять.

Грета нахмурилась.

– Ты же не собираешься его жалеть? Боже, Никки! Он лгал тебе, он лгал всем. Я уж не говорю о тех, кто подсел на дешевые наркотики благодаря его стараниям.

– Знаю, знаю, ты права, – вздохнула Никки.

– Конечно, права. Сначала он наживается на зависимости людей, а потом приходит спасать им жизнь. Какой благородный человек! Ты хотя бы представляешь, как он испортил имидж клиники? А ведь твой муж, когда ее строил, преследовал только прекрасные цели! Хеддон предал Дугласа, точно так же как предавал тебя. Надеюсь, он получит пожизненное.

Никки уныло кивнула. Она и сама думала точно так же, но порой ей казалось, что все происходящее – сон. Как можно в одночасье изменить свое отношение к человеку, которого ты долгие годы считала другом? Никки до сих пор не удавалось убедить себя в том, что это была маска. Как человек в одночасье может стать врагом? Должно быть, это особый дар.

Похожие мысли были и о Лу Гудмане. Конечно, Никки знала его совсем недолго, но полицейский появился в ее жизни в трудный момент, выслушал, поделился сокровенным, защищал ее, помогал… Боже, да она едва не оказалась с ним в постели! И этот человек собирался застрелить ее, спокойно глядя в глаза! И убил бы так же легко, как убил Дерека Уильямса.

Об этом Никки узнала от полицейских, когда через несколько дней после выписки из больницы пришла в участок дать показания.

– Никаких сомнений, мэм. При обыске квартиры Лу Гудмана мы обнаружили тот самый глушитель, который использовался для убийства мистера Уильямса. Более того, на одежде Гудмана найдены частицы крови частного детектива. Сомнений быть не может.

Мир Никки словно раскололся надвое.

В своем старом, привычном мире она все еще жалела Лу, спасшего ей жизнь, оплакивала друга, у которого было трудное детство, но который сохранил веру в справедливость. Точно так же она не могла поверить, что гадкий детектив Джонсон вовсе не был одним из главных фигурантов в деле о наркокартелях.

Гретхен заметила, что лицо Никки помрачнело, и заявила:

– Так, Адам весь день проведет на съемках, а я везу детей в Пасадену. Предлагаю погулять в ботаническом саду и перекусить в чайном домике в Китайском парке. Без твоей помощи мне не обойтись.

– Со мной все в порядке, – заверила ее Никки, разгадав план подруги. – Я останусь здесь, может быть, посплю.

– Вообще-то это не просьба, – твердо сказала Гретхен и бросила ей на колени бутылочку средства от солнца и карту ботанического сада. – Это приказ. – И отвернувшись от Никки, заорала во все горло: – Лукас! Слезай с велика, пока не сломал себе шею! Иди и помоги мне собрать твоих братьев. Нам надо быть в машине через пять минут!

Ботанический сад Хантингтона в пригороде Пасадены выглядел прекрасно, но в нем было одуряюще жарко. Всего двадцать минут от Беверли-Хиллз, а столбик термометра поднялся почти на семь градусов, достигнув, должно быть, тридцати пяти. Никки, Гретхен и мальчики бродили по розарию и среди песчаных кактусов, по восточному садику с небольшими запрудами, полными золотых карпов, и по мостикам и овражкам, разглядывая миниатюрные замки, вокруг которых летали бабочки.

Никки, которая все еще ходила с костылем, с трудом поспевала за подругой и ее отпрысками. Пот градом струился по лицу и спине, доставляя неприятные ощущения. Но самым ужасным было то, что ее узнавали: пялились без зазрения совести и тыкали пальцами.

«В Нью-Йорке я снова стану никому не известной женщиной-врачом, – старалась она думать в приятном ключе. – И там будет прохладно. Там будет даже зима».

Она скучала по зиме.

Заметив каменную скамейку по сенью зеленой оливы, Никки присела перевести дух и попить воды. Телефон в кармане коротко завибрировал.

«Кто бы это мог быть?»

Теперь ей никто не звонил и не писал за исключением Гретхен. Но сейчас подруга была рядом. Полиция, взяв показания, перестала дергать. Пациентов у нее больше не было. Телефон давно превратился в обычную камеру, забитую снимками детишек Адлеров.

Никки взглянула на экран, и желудок неприязненно сжался. Она удалила номер детектив Джонсона, но по какой-то странной причине запомнила наизусть.

Сообщение было коротким и, как всегда, без намека на вежливость.

«Увидимся завтра на Денни Пико, 34».

Как можно так пренебрегать правилами общения? Ни тебе «пожалуйста», ни «добрый день». Даже подписи не было. Джонсон не удосуживался спросить, удобно ли для нее время и место, его не интересовало, хочет ли она вообще с ним общаться.

Никки напечатала такое же короткое сообщение: «Ни в коем случае», – а затем стерла. Отсутствие ответа тоже ответ.

– Все в порядке? – спросила Гретхен, с подозрением глядя на телефон в ее руке. – Ты же не читаешь новости по суду над Хеддоном?

– Нет, – ответила Никки. – Даю слово скаута!

Она представила, как Мик Джонсон сидит в баре «У Денни» (а это был тот самый адрес) и ждет ее. Она не придет. Ни завтра, ни в какой-либо другой день.

Никки ненавидела детектива все сильнее с каждым днем.

Ненавидела за то, что он спас ей жизнь.

Джерри Ковак почесал красную шею. В комнате для посещений колонии Чоучилла было не меньше тридцати градусов. Ни кондиционеров, ни вентиляторов.

– Она ответила?

Мик смотрел в экран телефона.

– Пока нет.

– Думаешь, она вообще придет и будет с тобой разговаривать?

Мику было невыносимо видеть, как переживает его бывший напарник.

– Она точно будет, можешь мне поверить, – сказал он. – Я еще не закончил с доктором Робертс.

– Кажись, он в бешенстве, – прошептала официантка бармену, наполняя кофейник.

– Я заметил. Как думаешь, долго он еще будет сидеть?

Они хорошо знали детектива Мика Джонсона. Он ходил в их бар годами. Обычно Мик оставлял щедрые чаевые, и за это персонал не обращал внимания на его не слишком вежливое к ним отношение.

Порой Джонсон заходил с коллегами, но чаще обедал один. Он всегда брал гору блинов и жареный бекон и выпивал несколько кружек кофе.

Очевидно, детектив ждал женщину, поскольку торопливо поднимал голову всякий раз, когда у входа появлялась женская фигура. Официантка была готова принести ему третью кружку кофе, когда в бар вошла изящная шатенка и направилась прямо к столику детектива.